Старый шут закон

Боллинг. Я никому никаких предложений не делаю. И ему не делал. Так что и отвергать ему было нечего.

Сивиренс. Хорошо. Следующим в вашем списке стоит Агапито Ортега. Давно вы его знаете?

Боллинг. Лет десять, может, двенадцать.

Там, где сидел Агапито, раздались приглушенные голоса — соседи предостерегали его и просили вести себя на этот раз спокойнее.

Сивиренс. Разве не правда, что во время забастовки вы заставляли Агапито Ортегу доносить на членов Коммунистической партии?

Боллинг. Нет. Само собой, мы его допрашивали, но все, что он нам сообщил, он сообщил по доброй воле.

Сивиренс. Я не говорю, мистер Боллинг, что вы прибегали к пыткам. Меня даже не интересует, что вы ему обещали.

Боллинг. Ничего я не обещал.

Сивиренс. Но разве не правда, что позднее мистер Ортега пожалел о сделанном и подвел вас? И не предупреждали ли вы его, что теперь всем соглашениям между вами конец и если он попадется, то пусть пеняет на себя?

Боллинг. Нет, ничего такого я не помню.

Шум вокруг Агапито стал громче, и судья резко опустил молоток. Весь зал понимал, что подсудимый Ортега был вне себя от ярости — из-за того, надо думать, что показания свидетеля далеки от истины. Добившись нужного впечатления, Сивиренс заглянул в свои заметки и перешел к следующему вопросу.

Сивиренс. Под номером три в вашем списке значится мистер Ковач. А его вы давно знаете?

Боллинг. Порядком. Но до последнего времени Ковач ни во что не лез. Он один из руководителей Ассоциации защиты рабочих и часто околачивается возле окружной тюрьмы — хлопочет за арестованных или возглавляет какую-нибудь делегацию.

Сивиренс. Такую же делегацию он возглавлял накануне беспорядков. Хотел узнать, какие обвинения предъявлены Рамону Арсе и другим. Не так ли?

Боллинг. Не знаю. Я в тот день ездил по делам в Компостеллу.

Лео пошел к столу, где сидели защитники, но совсем не за водой, как думала Лидия. Покопавшись в книгах и документах, он нашел пресловутый экстренный выпуск «Лариат» с репортажем о беспорядках и показал свидетелю. Бэрнс признал, что читал про делегацию рабочих, которая приходила к шерифу Маккелвею.

Сивиренс. Выходит, вы знали, что мистер Ковач возглавлял делегацию?

Боллинг. Узнал уже после, когда прочел.

Сивиренс. Тем не менее до того, как дали распоряжение об аресте?

Боллинг. Да. Но арестован он был за другое.

Сивиренс. Мистер Боллинг, я хотел бы обратить ваше внимание на первую страницу выпуска, на статью под заголовком «Срочные меры против красных». В ней, в частности, говорится следующее — я буду цитировать: «Исполняющий обязанности шерифа Бэрнс Боллинг обещал немедленно принять самые энергичные меры, чтобы выловить в городе всех, кто связан с коммунистами, независимо от их положения». (Передает газету Боллингу). Не будете ли вы добры взглянуть и сказать, точно ли «Лариат» напечатала ваше заявление.

Боллинг. Нет, не точно. Я таких заявлений не делал.

Сивиренс (изображая крайнее изумление). Как же так, мистер Боллинг! Не собираетесь ли вы утверждать под присягой, что не говорили, будто выловите всех «красных» в городе? Я имею в виду сам факт, а не ваши точные слова. Вы грозились их выловить или нет?

Боллинг (с явным вызовом). Нет. Я обещал выловить только виновных.

Сивиренс (с иронией). Вы хотите сказать, что смысл ваших слов тут искажен?

Боллинг. Да.

Судья (с легкой улыбкой). И знаете, господа, «Лариат» это не в новинку. На мою долю тоже досталось.

Сбитый вмешательством судьи, Лео выпил еще стакан воды и вытер платком шею. Уверенности он уже не чувствовал. Тем не менее снова кинулся в бой.

Сивиренс. Скажите, мистер Боллинг, не вам ли подчинялись полицейские, охранявшие после беспорядков больницу?

Боллинг. Нет, не мне. Но организовала охрану канцелярия шерифа.

Сивиренс. Готовы ли вы поклясться… Нет, вычеркните… Могли бы вы утверждать под присягой, что… что никто, кроме облеченных полномочиями лиц, не имел возможности получить доступ к раненому Сирило Сандобалю и…

Боллинг. Нет, я не…

Сивиренс. …и дать ему яд.

Боллинг (возмущенно). Грязная ложь!

Едва Бэрнс выговорил эти слова, как Мэллон вскочил и закричал, что обвинение протестует. Он начал было приводить обоснования, но тут крикнул сам Лео.

— Мы не обвиняем вас, мистер Боллинг, что вы отравили его. Хватит и того, что, по вашему же признанию, вы его застрелили. У меня все!

Он шел к своему месту под стук судейского молотка, аплодисменты Лидии и членов ЛЕСИАР, под требования вычеркнуть эти слова из протокола и протесты против оскорбительного поведения адвокатов. Судья восстановил тишину.

Когда покрасневший до корней волос Лео сел, к свидетелю направился Фрэнк.