– А чего они маурьев к пушкам привязывали и стреляли? А что такое маковая война ты знаешь?
– Ты по делу давай. Объясни мне, как маленькому, – старшина усмехнулся, поудобнее устраиваясь на меховом ложе.
Я задумался, а потом вспомнил одну статью из газеты, которую читал, еще будучи адъютантом его превосходительства.
– Вы не понимаете, это другое!
– В смысле?
– В том смысле, что одно дело – это то, что джентльмен делает в Альянсе на островах. И совсем другое – всё, что происходит за пределами архипелага. Если бы Бишоп отхлестал кого-то на улице в Камелоте, он бы вылетел из армии.
– То есть мы – второй сорт? Они там сторонники расовой теории?
– Бог их знает, чего они сторонники. Просто это именно так работает, разгон демонстрации рабочих в Хедебю при помощи перечного экстракта, от которого вытекают глаза, это меры по предотвращению массовых беспорядков, а разгон демонстрации в Мангазее кавалерией с плетями – это нарушение естественных прав человека.
– Тогда какого черта они поддержали ассамблею? Им бы проще с имперцами снюхаться – там люди более практичные!
– Серьезно? – я даже удивился. – Новая Империя – более практична, чем Республика Ассамблей?
Такого определения я еще не слыхал. Но в этом был определенный смысл. Смотря что считать практичностью, если целью является выживание государства и сохранение его независимости, то да, регент и его единомышленники были максимально практичны и рациональны. А если говорить о личной выгоде… Я видел, в каких условиях живет первое лицо Новой Империи, так что…
Я пытался сформулировать ответ некоторое время, а потом сказал:
– Видишь эти меха? Мы бы постарались втюхать им готовые шубы.
И я понял, что попался. Он очень хорошо услышал это предательское «мы», это было понятно по блеску в его глазах. Предваряя назревающую бурю, я поднял вверх руки и сказал:
– Сдаюсь, сдаюсь. Я, как бы это сказать… Ну, немножко шпион. И да, я с той стороны.
Дыбенко воспринял новость на удивление спокойно. Даже не стал приподниматься со своего места. Если бы он захотел, то прикончил бы меня прямо здесь. Я успел посмотреть на него в деле, и, если сравнить его и мои физические кондиции – будет не в мою пользу. Начать стрельбу мы не могли – услышат, устраивать тут танец с саблями просто негде, и сбежать некуда.
– Нельзя быть немножко беременным, поручик, – заявил он. – Ты хоть на самом деле поручик?
Я нервно хохотнул. Это было, пожалуй, единственное, в чем я мог быть совершенно уверенным.
«Красотка» разбивала лед Ларьегана мощным корпусом, тусклое северное солнце поднималось над заснеженной равниной. Дыбенко достал портсигар бедолаги-часового и закурил.
– Сюда бы еще самовар! – сказал он.
– И патефон! – добавил я, и мы рассмеялись уже по-настоящему.
Глава 20. Свальбард
Из раскрытого ворота алой атласной рубахи выбивались черные курчавые волосы, борода гневно топорщилась, а тулуп был распахнут настежь. Он швырял вслед удаляющейся лодке оранжевые, невыносимо яркие в этот серый северный день апельсины.
– Что?! – орал он. – Чем вы меня можете удивить? Хотите, я выстрелю в вас из пушки черной икрой? Подотритесь своими бумажками!
Один из апельсинов таки попал в сидящих в лодке солдат, и они засуетились, отбирая его один у другого. Офицер Альянса шикнул на них, подобрал цитрус с днища и сунул в карман своих необъятных галифе.
– Что?! – снова заорал человек на берегу. – Если еще раз припретесь ко мне со своим вонючим флагом и вонючими договорами, я швырну в вас ананасом! Я здесь хозяин!
Наконец он обратил внимание на нас:
– А вы кто такие?
– Мы ищем одного молодого господина, юношу, он родом из Империи…
– Я Сарыч, а не справочное бюро. Я делец и не занимаюсь благотворительностью, даже если речь идет об информации. Есть что предложить?
– Золото? – спросил я, физически ощущая, как легчает заветная коробочка.
– Ну, золото – это другой разговор. Пройдемте в зимний сад… Что-то мне апельсинчиков захотелось!
– Зимний сад? – уголком губ спросил у меня Дыбенко.
Я по привычке пожал плечами.
Златокипучий Свальбард – иначе его и не называли в старинных летописях. Раз за разом эти суровые северные острова притягивали к себе толпы авантюристов и искателей наживы. Сначала это был промысел морского зверя и мамонтовой кости, потом – китобойный ажиотаж, добыча каменного угля и, конечно, золотая лихорадка.
Власти тут не было, архипелаг когда-то входил в одно из островных королевств Альянса, но с тех пор много воды утекло, и бал тут правили контрабандисты, скупщики награбленного и намытого, золотоискатели и откровенные пираты.
Я даже не удивился, когда знакомец Дыбенки – Боуэн – предупредил нас, что единственная остановка будет на Свальбарде. Наверное, команда «Красотки» неплохо наваривалась тут, во время бункеровки углем распродавая подороже добытые на севере Империи и у лоялистов диковинки. Боуэн за голову взялся, увидев, какое убежище мы себе устроили из драгоценных собольих шкурок, но половина унции золота из моего волшебного ящичка тут же привели его в благостное расположение духа. Он даже термос с кипятком нам принес.