Стать Джоанной Морриган

Да, мне нужно срочно узнать о сексе как можно больше. Чтобы потом применять эти знания на практике. Я хочу, чтобы мной восхищались, чтобы меня уважали как фантастически сексуальную, искушенную женщину – на самом деле, я хочу, чтобы меня именно так и представляли новым знакомым: «Это Долли Уайльд, фантастически сексуальная и искушенная женщина», – но для этого нужно вовсю заниматься сексом, нарабатывая репутацию. И вот тут возникает одна небольшая проблема.

Потому что единственный способ овладеть всевозможными сексуальными навыками и умениями – и выйти на уровень, когда эти умения воспринимаются обществом как социально значительные и желанные, – это заделаться последней блядью, что отнюдь не считается социально значительным и желанным. Как же меня это бесит!

«Никто не гнобит опытного сантехника, мастера своего дела, – яростно думаю я каждый раз, когда слышу фразу «последняя блядь» и вспоминаю, что она относится и ко мне тоже. – Никто не презирает опытного ветеринара, спасшего жизни трем сотням морских свинок. А тут то же самое! Я учусь, набираюсь опыта! Чтобы было о чем написать в резюме! Я повышаю квалификацию! Секс – это тоже работа!»

Я придумала одно упражнение для подавления стыда. Я постоянно твержу себе фразу «последняя блядь», чтобы от многих повторов она утратила всякий смысл и уже меня не задевала. «Я последняя блядь! – говорю я себе в качестве мотивации. – Я дерзновенная секс-авантюристка! Я лихая пиратка постельных игрищ! Я дружелюбная, чуткая и благородная последняя блядь – и вот прямо сейчас я собираюсь вкушать свой блядский завтрак». «Малолетняя шлюшка» Кортни Лав стала моим личным гимном.

В сексе есть несколько областей, на которых я собираюсь «специализироваться». Во-первых, садомазохизм – секс с извращениями. Крисси фанатеет от «Velvet Underground», и я слушала их достаточно, чтобы иметь представление о плетках и об образе суровой женщины-госпожи; в мольбах мазохистов я слышу тот же отчаянный сексуальный голод, который терзает и меня тоже. Мужчина, жаждущий подчиниться женщине, испытывает ту же мучительную, почти неосознанную потребность ощутить себя частью единого целого. Я знаю, что это такое. И хочу им помочь, этим людям. Я, опять же, хочу быть полезной. Если мужчине захочется, чтобы я стала его госпожой, я буду рада доставить ему удовольствие. Я отхлещу его плеткой со всей добротой, на какую способна.

Во-вторых, я собираюсь освоить минет. По общепринятым представлениям, минет это то, чего хочет любой мужчина, – и меня как прилежную ученицу, постигающую действие рыночных механизмов в области секса, очень даже интересует этот аспект. Я прочла все, что сумела найти, и сделала вывод, что самое главное в этом деле: когда сосешь, надо глотать. Девчонки, которые не глотают, привередливы и капризны, их надо заставить глотать принудительно – что неприятно и хлопотно для обеих сторон. Чтобы занять выгодное положение на рынке, я твердо намерена глотать. В этом смысле мои минеты будут полностью свободны от стресса, и никто не почувствует себя неловко.

Есть еще один навык, которым мне хочется овладеть. Навык, не связанный с сексом: я хочу научиться курить и печатать одновременно, как в фильме «Его девушка Пятница». Как Хантер Томпсон на всех фотографиях. Я уже пробовала – и не раз, – но дым лезет в глаза, и получается, что я печатаю, курю и плачу.

Когда я так делала в прошлый раз, Крисси увидел мои мучения, молча вышел из комнаты и принес мне очки для плавания.

– Чтобы ты выглядела крутой, – сказал он, положил очки на стол и погладил меня по голове, явно с жалостью.

 Через три недели после первого секса с Тони Ричем я начала воплощать планы в жизнь и попробовала садо-мазо, используя в качестве основного источника практической информации клип Мадонны «Оправдай мою любовь».

Один незадачливый горемыка, пригласивший меня к себе, прямо пищит от восторга, когда я говорю:

– Ты видел клип «Оправдай мою любовь»?

А потом как-то сразу впадает в панику, когда я мурлычу:

– Выдержишь ты или нет? – капая ему на яйца расплавленным свечным воском.

– ГОСПОДИ БОЖЕ! – вопит он как резаный, вскакивает с кровати и принимается колотить себя по гениталиям. Брызги красного воска летят во все стороны.

В следующий раз мы встречаемся с ним на концерте. Он все еще ходит слегка враскоряку и избегает встречаться со мной глазами. Вид у него немного испуганный. Потом мне рассказали, что застывший воск намертво облепил ему яйца, и бедолаге пришлось побрить всю правую сторону мошонки, и теперь друзья называют его Филипом Оки.

Очевидно, что с этим пенисом я обошлась слишком жестко и он был не в том состоянии, чтобы участвовать в оральном сексе, но уже через неделю я еду с парнем к нему в Ледброук-Гроув – как раз на границе моей секс-карты; еще четыре улицы к западу, и я бы слилась, – и делаю свой первый в жизни минет.