Стать героем

– Заходи, – позвал за собой Пашу волхв.

Внутри комнаты ничего не поменялось. Свет ярко бил из слюдяных окон, но особой жары не создавал.

– Хворь отступила, или отвару дать? – буднично спросил волхв.

Пытаясь понять суть вопроса, Паша повертел головой и понял, что хворь никуда не отступила.

– Отвара я бы сейчас хлебнул, пожалуй, – с трудом выговорил Павел, тяжело глотнув вязкую слюну.

Услышав это, Еремей принялся копошиться в своей сумке. Вскоре он выудил оттуда бутылек и довольно причмокнул, понюхав содержимое.

– Вот, выпей сие, – наливая в деревянную ложку снадобье, прокряхтел волхв, – это зелье прогонит твой недуг.

Передав ложку похмельному Паше, Еремей с нескрываемым интересом уставился на подопытного. Не обращая внимания на столь странный интерес и вспоминая чудесное действие прошлого эликсира, Паша мигом проглотил содержимое ложки. Дрожащими руками он вернул ложку обладателю, пока не ощущая эффекта.

Сладкая жидкость, с до боли знакомым привкусом, минула рот, тихонько скатываясь вглубь, где мирно покачивалось недавно выпитое пиво. Внезапной волной в голову ударил дурман, на Пашином лице появилась дурацкая улыбка, на краях губ проступила слюна, руки безвольно обвисли, ноги подкосились, и, глубоко выдохнув, пациент, как мешок, рухнул вниз.

Космос… Полеты к звездам, ощущение невесомости… Полная свобода действий и внезапный рывок вниз.

– Где? – слова потухли на губах, оставшись несказанными.

В ответ было лишь молчание. Обнаружив под лицом пол, Павел перевернулся на спину, пытаясь понять, что же произошло. Головной боли не было, впрочем, кроме вялых, запоздавших мыслей, там вообще ничего не было.

– Ну, как? – раздался голос где-то над головой.

Этот голос послужил детонатором мыслительного взрыва, тут же вспыхнувшего в голове у Павла. Вспомнилась по-новой пьянка, ее последствия и лечение. В голове все еще царила легкая сумятица, но она была скорее очищающей, нежели убивающей рассудок.

– Серьезное лекарство, – протянул Паша, покачивая головой, словно перекатывая что-то внутри нее.

– Да, позавчера только его придумал, вот, сварил, на тебе попробовать, – довольно потирая руки, сказал старец, – Как ощущения, голова не болит, отступил недуг?

Павел принялся прислушиваться к своим ощущениям с неким фанатизмом, пытаясь выявить хоть малейший отголосок похмелья, однако, безуспешно. После пробуждения он чувствовал себя словно обновленным, мысли встали на свои места и впервые, за последнее время, Павел наконец-то понял, чего он хочет и что нужно делать.

– Так что там с тем колдовством? – спросил он у волхва, – Когда можно будет его осуществить?

– Можно будет только через два месяца и одну седмицу, – задумчиво ответил Еремей, – Никак не раньше.

Иван называл другие сроки, но волхву Паша верил больше. Он наконец-то встал с пола и подошел к окну. Свет, пробивающийся сквозь слюду, бил в глаза. Увидеть, что там за окном, через такое покрытие было трудно, лишь смутные очертания.

Приступ грусти, щемящей сердце, волной накатил на Пашу, он скучал по дому, прозрачным окнам и шуму машин с их вредными выхлопами. Заскучал по пластиковым бутылкам, дешевым чебурекам из кошатины и лжи на телеэкранах. Заскучал по мечтам об айфоне, большой машине и фирменных вещах.

Так же внезапно, как пришла эта грусть, пришла и решимость. Паша еще сам не знал, хочет ли он домой или это минутная слабость, однако другой цели на данный момент он не видел.

– И что… Что мне делать эти два месяца? – спросил он у Еремея, резко одернувшись, он отошел от окна.

– Как что? – улыбаясь, воскликнул волхв, – Готовиться будем. Ведь колдовство просто так не делается, нужно будет твое участие, а это наука.

– Ясно, значит, жить будем в деревне у тебя, или мне шалаш в лесу строить?

– У меня, хоть князь и приглашал остановиться у него, но мне здесь не уютно, много добра у меня в деревне, да и учить тебя легче будет, – собирая сумку, рассуждал старик, – А теперь на рынок, давай собирайся.

С этими словами он выудил из своей сумки еще одну, точь-в-точь такую же и вручил ее Павлу.

«Она что, бездонная у тебя, что ли?»: подумал Паша, разглядывая дно своей сумки. Ремешок для носки был сплетен из грубой, волокнистой нитки, похожей на шпагат. Снаружи дно было обшито тонким слоем кожи, хотя ткань выглядела и без того прочной, но не совсем приятной на ощупь.

Павел собирался положить в сумку свой нехитрый скарб в виде ложки, подаренной Иваном да зажигалки, однако волхв его остановил:

– Ложку за поясом носят, а огниво свое положи себе за пазуху, так не утеряешь, а в сумку еще будет что положить.

Паша выполнил указания без лишних вопросов, он уже привык доверять волхву.

– Теперь пойдем, – сказал Еремей, направляясь к выходу из покоя.

Коридоры терема казались уже привычными, и Павел плелся за волхвом безо всякого энтузиазма, глядя себе прямо под ноги, изредка кидая взгляд на спину спутника. Вскоре они оказались за крепостными воротами в толпе людей, которая, беспорядочно шевелясь, двигалась в сторону местного рынка.