Стать героем

– Конечно, есть, а где ж им быть? Скоро бить их нужно будет, наплодилось уж многовато, говорят пастушки, что до стада повадились шастать, – пояснил волхв, а после задумчиво протянул, – Эх, клыки мне их нужны…

С этими словами Еремей пошел в дом, а Паша тихо побрел за ним, не особо задумываясь над последней фразой.

Дикий голод наконец-то одолел Павла, казалось, он готов был проглотить слона и закусить гиппопотамом. Чуть ли не ворвавшись в дом, будто идя на штурм, он мигом преодолел расстояние до комнаты, в которой очнулся. Влетев в комнату, он тут же растерял свой пыл, и, переминаясь с ноги на ногу, остановился у двери. Прямо перед ним стояла Любава, как-то загадочно улыбаясь.

– Привет, – промямлил Паша.

Было видно, что ему невероятно трудно в данный момент дается общение с девушкой, хотя ранее таких очевидных проблем он не замечал. Любава же отозвалась на приветствие вполне обыденно, без затруднений.

– Здравствуй, как здоровье, не болит ли голова?

Смущение достигло предела, Паша опустил голову вниз, покраснев как бурак. Никогда ранее, даже будучи первоклассником, он не бывал столь застенчив.

– А… можно я поем? – одна из нелепейших фраз для данной ситуации показалась Павлу весьма достойным вариантом, лишь вспыхнув в его мозгу.

Однако уже через секунду, когда фраза сорвалась с губ, он переосмыслил сказанное, и еще больше покраснел.

– Да, конечно, проходи, садись за стол, – чуть сторонясь, ответила девушка.

Паша не мог видеть, но чувствовал на себе любопытный, в некотором смысле испытующий взгляд. Под тяжестью этого взгляда Паша споткнулся так, что едва не разнес все убранство стола, шумно грохнувшись на лавку. Не видя иных вариантов, неудавшийся герой-любовник принялся набивать рот хлебом, огурцами и редисом. Когда пихать стало некуда, Паша замер в нерешительности, разглядывая надкушенный огурец и кусок хлеба, будто они способны подсказать решение ситуации. Попытка начать жевать оказалась неудачной, так как объема щек и плотности закрытия губ явно не хватало для удержания ранее загруженного объема пищи. Иными словами у Паши валилось изо рта месиво из огурцов, хлеба и редиски. Питоном Павел не был, проглотить все это он не мог, и теперь оставалось надеяться на чудо.

Любава почти откровенно смеялась и, видимо, пожалев страдальца, вышла из комнаты, сделав вид, что она что-то забыла.

Упустить такой шанс было бы глупостью, а Павел уже устал от собственной глупости. Натужно чавкая, он, как заправская мясорубка, размолотил застывший во рту ком пищи, попутно запивая все это квасом, который обнаружился на столе. Когда он наконец все проглотил, в комнату вошел Еремей.

– Смотрю, ты уже подкрепился, – садясь напротив, заметил волхв.

– Да, – утирая рот рукавом, ответил Павел.

– Больно застенчив ты стал, не замечал я за тобой такого ранее, – Еремей ухватил из корзины огурец, – Есть у меня одно зельице, оно тебе поможет кое в чем.

Загадочно подмигнув, старик захрустел огурцом.

– Кое в чем?

Паша, конечно, понял, о чем идет речь, но старательно прикидывался дурачком.

– Пойдем, – доев огурец, волхв поднялся с лавки, – И корзину-то прихвати, да крошки смети.

Паша быстро выполнил все поручения, и посеменил за волхвом, помня о чудодейственных зельях, которые он пил раньше.

Волхв вошел в основную, как ее назвал про себя Павел, комнату, где стояла печь. Стену, которая была напротив печи, украшала занавеска на всю длину, за этой занавеской были прибиты стеллажи, а на них были выставлены бутыльки, кувшины и прочая утварь для хранения жидкостей, порошков и прочего добра. Сняв одну, особо большую бутылку с полки, волхв водрузил ее на стол.

– Вот, это то самое зелье, которое тебе должно помочь, – продекламировал Еремей.

На столе появилась глиняная кружечка, в которую волхв плеснул из бутылки. Жидкость, мутноватого цвета пепла, весело плескалась в кружке, и Паша попытался ее понюхать. Пахло очень знакомо, спиртом.

– Пей, – деловито сказал волхв.

Паша выпил залпом, огненная волна пронеслась по горлу, устроив пожар внутри него, а затем лавовым озером осела в желудке. Запах спирта был не просто запахом, Паша только что употребил крепкой самогонки и слова волхва о том, что это зелье может помочь в делах любовных уже казались Паше издевательством.

– Дай закусить, – судорожно нюхая рукав, прошипел Павел.

– Ты голоден? – удивленно спросил волхв.

– Нет же, закусить зелье твое хочу! – рассерженно ответил Паша.

– А разве ты пьешь не потому, что тебе вкусно?

– Что ты заладил-то? Я такого не пью! – Павел не на шутку рассердился, и перешел на крик, – Да и хрен с тобой, так обойдусь.

Волхв лишь лукаво улыбнулся, видимо, имея какой-то свой замысел. Результат не заставил себя ждать, Паша захмелел и был зол. Что-то бурча о безумстве людей почтенного возраста, он уселся на лавку, закинув ногу на ногу.

– Завтра начнем обучение, – заявил Еремей, – Любава девица ладная, однако если ты говорить не сможешь при ней, то ничему не научишься, а учить я вас вместе буду.

– Окей, – согласно кивнул головой Паша.

– Что?

– Что – что? – Паша поднял взгляд на волхва, пытаясь понять, что с ним не так.