Стать смыслом его жизни

— Ну что, сынок, поедем домой? — наклонился к нему Олег.

Мальчик молчал.

Олега начали одолевать сомнения — правильно ли он поступает, забирая сына из больницы. Когда отец с сыном вернулись в палату, дежурная медсестра Леночка, та самая, которая работала, когда Олег впервые появился в больнице, попросила его зайти к Сергею Станиславовичу.

Войдя в ординаторскую, Олег пожал протянутую врачом руку.

— Ну что вы решили? — спросил врач.

— Мы едем домой. Дождемся няню и поедем.

— Хорошо, — врач кивнул, — распишитесь, пожалуйста, вот здесь, — он подвинул лежащие на столе бумаги.

— Что это?

— Отказ от госпитализации.

Олег расписался и, простившись с врачом, вышел из кабинета.

В доме стояла воистину гробовая тишина. Кристина решила искупать Ромку, а Олег подумал, что неплохо было бы растопить камин — в доме прохладно, к тому же тепло и любимые игрушки помогут сыну прийти в себя.

Увиденное в каминном зале потрясло его. Висячие сады Семирамиды бессильными плетями свисали со стен. Листья завяли, пожелтели, покрылись бурыми пятнами. Олег стоял на пороге, скрестив на груди руки, и смотрел на умершую красоту. Только сейчас он до конца осознал, что все кончилось, мечты о Добром доме погибли вместе с Алисиными цветами. Подошла Кристина, что-то спросила. Олег зыркнул на нее таким взглядом, что она поспешила убраться подобру-поздорову.

А он чувствовал, как в груди разрастается огромный черный зверь. Захотелось орать, крушить все кругом, биться головой об стену, лишь бы убить этого зверя. И тогда он бросился срывать со стен стебли, горшки с цветами и швырять на пол. В некоторых растениях еще теплилась жизнь. Они отчаянно цеплялись за стены, казавшиеся последним оплотом прежнего благополучия, раздирали в кровь руки, выдирающие их из питательной почвы. Олег не чувствовал боли — зверь, бушевавший внутри, грыз гораздо больнее. Когда на стенах не осталось ни одного побега, он вытащил кучу растений во двор, прямо на гордость «Ботаники» — голландский газон, и поджег. Огонь сначала лениво лизал языками не хотевшие сдаваться побеги, а потом яростно набросился на них. Растения корчились, сжимались и гибли.

А потом словно что-то толкнуло его, заставило поднять голову. В окне второго этажа он увидел бледное лицо сына. Ромка не отрываясь смотрел на костер.

Олег замолчал.

Вера сидела в кресле и глядела на застывшую у окна фигуру мужчины. Она не видела его лица, слышала только голос — глухой и спокойный, роняющий слова, казавшиеся тяжелыми глыбами. И только по паузам, иногда коротким, иногда длинным, она понимала, как тяжело ему все это вспоминать. Она не искала слов жалости — они были не нужны. Эта боль навсегда останется в его сердце. Олег подошел к шкафу, вытащил бутылку и два стакана. Сев в кресло напротив Веры, плеснул коричневой жидкости в стаканы.

— Выпьешь?

Она подошла к нему, положила руки на плечи. Это не было похоже на обычное нежно-кокетливое женское прикосновение, скорее на круг, брошенный утопающему, руку помощи, протянутую попавшему в беду. Вера почувствовала, как Олег вздрогнул и попытался отстраниться, словно говоря: «Я сам справлюсь со своими проблемами», но руки не убрала, а только сильнее надавила на сопротивляющиеся плечи. И не отпустила, пока не почувствовала, как Олег обмяк, мышцы его слегка расслабились.

Он поставил стакан на стол, так и не выпив, и снова задумался, погрузился в воспоминания.

Лишившись хозяйки, сад вокруг дома стал приходить в запустение. Фонтаны забились листьями, альпийские горки заросли травой, сквозь которую проглядывали унылые камни. Необычайно суровая зима погубила вечнозеленые растения, и теперь вместо аккуратно подстриженной ограды торчали мертвые ветки. Кожистые темно-зеленые листья бурым мусором валялись вокруг, россыпь звездочек-цветов погасла, унеся с собой пряный аромат.

Рита, исполняющая обязанности директора «Ботаники», несколько раз просила разрешить ей навести в саду порядок — в таком удручающем виде он был антирекламой. Олег наотрез отказывался.

Где-то через год после печальных событий к нему обратился Донской.

Вера вздрогнула:

— Александр?

— Нет, Дмитрий, — покачал головой Олег.

Он предложил купить «Ботанику» при условии, что Васильченко наведет порядок вокруг дома, дабы не распугивать потенциальных заказчиков. И тогда Олег построил высокую стену, скрывшую от посторонних глаз зарастающий травой сад и дом, так и не ставший добрым для его обитателей.

Олег снова замолчал. От тишины у Веры ломило в висках. Все так же крепко держа Олега за плечи, она шепотом спросила:

— А Ромка? Как же он?

— Нормально, — ответил как отрезал Олег.

По тому, как напряглись его плечи, Вера поняла: врет.

— Извините, но мне бы очень хотелось посмотреть на мальчика, — тихо, но твердо сказала она.

Он сбросил Верины руки, вскочил и оттолкнул ее так, что девушка едва устояла на ногах.

— Это еще зачем? Хочешь посмотреть, кого я подсуну в качестве сына твоей сестре? Можешь успокоиться, я принял решение порвать с Катей.

— Сядьте! — жестко сказала Вера и ткнула ладонью в грудь разъяренного мужчины.