Стать верным, или Опрокинутый ад

Старик: Особняком стоит, наверное, только свобода. Но мы её коснулись, когда говорили о воле. Во-первых, свобода есть условие реализации той же любви и того же творчества, да и истину искать насильно не будешь. Во-вторых, она неоднозначна, ибо есть свобода добра и есть свобода зла, и в-третьих, к ней я тоже не могу отнестись как к личности. Так что все перечисленные тобою ценности, безусловно, ценностями являются, но вряд ли они претендуют на то, чтобы за них, самих по себе, можно было отдать жизнь.

Бармен: Но про веру, про настоящую веру, Вы практически ничего не сказали.

Старик: Если ты заметил, я нередко ссылаюсь на интуицию, ибо у меня не всегда есть жёсткие аргументы, подтверждающие верность выдвинутых положений. Но есть надежда на то, что высказанная мысль, пропущенная через себя, найдёт отклик в твоём сердце как некая безусловность. Я хорошо понимаю, что интуиция является основой веры.

Бармен: И однако ж Вы не ставите её в один ряд с этой триадой?

Старик: Не совсем так. Вера, безусловно, самое важное, что есть у человека. Но она может быть велика, а может быть мелка.

Бармен: Мелка, но при этом – с амое важное? Это как: мелко, но важно?

Старик: Сколь бы ни мелка была вера, для человека – это самое высшее, что у него есть. Но можно веровать в Бога, а можно в идола. Фанаты без кумиров жить не могут… Лет двадцать тому назад у одного паренька на ранце я прочёл надпись: «Мы не верим в Бога, мы далеки от храма, зато мы свято верим в московское “Динамо”»… Для него это было очень важно!

Бармен: Ну, мы же в нашей стране живём без веры? Господствующей точкой зрения является атеизм.

Старик: Атеизм, хоть он и называется научным, – это всё равно вера. Вера в то, что Бога нет. Но в нашей стране раньше была идеология построения идеального государства, где от каждого по способностям и каждому по потребностям…

Бармен: …которая успешно развалилась…

Старик: Поэтому я и говорю, что вера может быть разновеликой. Но всё равно это то, что движет человеком. Я понимаю веру прежде всего как доверие, как доверие абсолютному и безусловному Богу. Это вера Авраама. Есть ещё один вариант веры: вера как дерзновение. Это вера Иакова. Лучше всего этот вариант веры обосновал, насколько я помню, Мартин Лютер: «Если не я, то кто?!» Он, правда, добавил необыкновенно смиренное и верное: «О, Господи!»[15]. Он был протестантом, но сказал правильные слова, и не сослаться на него как на первоисточник я не могу.

Бармен: Но ведь понятно, если потребуют обстоятельства, не рассуждая отдадите жизнь за свою веру?

Старик: Ты прямо как Жванецкий: «Вот если б все на мине подорвались, но об этом можно только мечтать!»[16] Как я себя поведу в той или иной ситуации, не знаю. Хотелось бы, чтобы не было никаких колебаний… Но ведь и бесы веруют, и трепещут (Иак. 2:19). Богу я доверяю, потому что Его люблю. А бесы – нет! Но до какой степени я Его люблю, проверяется только в горниле испытаний. И по-настоящему верует только тот, кто эти испытания прошёл. Поэтому «вера – любовь» вполне приемлемое отождествление.

Бармен: То есть только любовь к Богу определяет веру?

Старик: С моей точки зрения – да! Или к идолу: «Динамо»-то, в конце концов, тот паренёк любил! А разделяешь ты эту точку зрения или нет – твоё дело! Но я также воспринимаю Бога как Истину и понимаю, что моя вера в Него не может восприниматься мною как ложная, – и наче зачем веровать? Я к этому выводу прихожу и путём рассудка, и путём сердечного восприятия Самого Бога – Он таков, и никак иначе.

Бармен: На свете так много различных религий. Вы не могли бы, может, даже не объяснить, а сослаться на некий разбор распространённых заблуждений: почему столь важны для самоидентификации адептов разных религий какие-то нюансы? Как они могут повлиять на суть взаимоотношений человека с другими людьми и Богом?

Старик: Я в данном случае могу опираться единственно на свой опыт и только предполагать, что думают и чувствуют другие. Я знаю, что они не могут принять Бога, Единого в Трёх Лицах, и Христа как Бога. А я не могу воспринимать Его иначе.

Бармен: Подобные вопросы возникают у многих, наверное, а ответы на поверхности не лежат. Равно как и мало желающих разбираться в нюансах чужих воззрений и заблуждений. Наверное, я наговорил массу глупостей…

Старик: Глупостей ты никаких не говорил. Наоборот, мне очень важно твоё мнение. Оно отражает помыслы значительной части наших людей, поэтому я и стараюсь отвечать не поверхностно. При этом я прекрасно понимаю, что всё, что я говорю, – это взгляд исключительно православного человека. Поэтому и к неприятию сказанного мною я отношусь спокойно: у другого другое видение.

Бармен: Интересно, как адепты одной религии воспринимают чужие убеждения? Утверждают ли они без обиняков: «Ваших богов нет! Только наш!»