Статьи, эссе, критика

Все эти сравнения — лестные преувеличения. Сама Паркер понимала горькую реальность своей судьбы. Что было бы, если бы ей достался талант Хемингуэя, если бы она не соблазнилась заработками сценариста в Голливуде, если бы написала роман, если бы не была алкоголиком?.. Дороти Паркер была слишком умна, чтобы поддаться ностальгии, но она знала, что не сумела использовать все свои потенциальные возможности.

Подход автора статьи напомнил мне рассуждения многих критиков о Сергее Довлатове, который тоже не написал романа, тоже пил и не дотянул до величия. Но какое дело нам, читателям, до таких рассуждений, если фразы обоих этих авторов, их шутки и истории мы помним наизусть; если их тексты растащены народом по фразам для ежедневного пользования и множество их выражений стало фольклором: у Довлатова — русским, у Паркер — американским.

В статье Готтлиба «Блистательная, беспокойная Дороти Паркер» подробно описаны жизнь и карьера писательницы, включая ее многочисленные неудачи:

В 1920 году Паркер уволили из журнала «Vanity Fair» по настоянию влиятельных продюсеров Бродвейских театров — за обидные рецензии. Все сотрудники были возмущены, а один даже сам уволился в знак протеста. Но Дороти сразу подхватил другой журнал — «Ainslee’s». Кроме того, стихи и рассказы Дороти Паркер продолжали публиковать все, даже журнал «Vanity Fair», где ее предпочитали иметь автором, а не сотрудником. Но надо признать, что Паркер (критик справедливый, хоть и недобрый) оценила по достоинству все значительные театральные достижения своего времени.

Рецензии Дороти Паркер и правда были ядовитыми: «На этот спектакль, — писала она, — захватите с собой книгу (если у вас нет вязания)». Она была порождением Нью-Йорка, и «ревущие 20-е» иногда ревели ее тихим, ироничным голоском. Когда умер немногословный президент Калвин Кулидж, какой-то репортер забежал в редакцию и крикнул: «Сообщили, что Кулидж умер». И Дороти промурлыкала: «Интересно, как они заметили разницу?» Пикантную, миниатюрную, ироничную Дороти Паркер называли «нью-йоркской бэби» — сперва в любовном смысле, потом — символически. Готтлиб пишет:

Ее популярности, как можно догадаться, не мешали красота и сексапильность. Совсем юной она вышла замуж за милого, но мало интересного представителя американских аристократов — Эдвина Паркера. В 1917 году он поступил в армию, и она ездила за ним на военные базы, ждала его возвращения с фронта. Но он вернулся с войны морфинистом, и они вскоре разошлись. После этого у Дороти было множество любовных связей, все — катастрофические и все, позволявшие ей в прозе и стихах представлять себя женщиной одинокой, с израненным сердцем и тоскующей душой.

Но — добавим — представлять себя с неизменной самоиронией. Даже в молитве, в рассказе «Телефонный звонок»:

Господи! Сделай так, чтобы он мне позвонил. Да, я знаю, что это кощунство — обращаться к Тебе (!) с молитвой о телефонном звонке. Но как объяснить? Ты так белоснежен, так стар, Ты — в такой безопасности… Окружен ангелами… Никто не может схватить в руку Твое сердце и сжать.