Статьи и проповеди. Часть 6 (12.06.2012 – 25.10.2012)

На улице, в одной из галерей, где расположилось кафе, подобное тем, что на Сан Марко в Венеции, мы видим свадьбу. Невеста с женихом идут неспешно, а фотограф по-русски (!) говорит: «Сейчас пройдите пару шагов и повернитесь». О! Русские венчаются в Париже! Да еще и в Лувре! Можно сказать «какой ужас», можно — «какая прелесть» — не ошибешься. Лишь бы счастья добавило, а не только фотографий в архив. Они проходят назначенные шаги и оборачиваются. Лицо жениха, похожее на лицо рязанского тракториста, внезапно заставляет нас прыснуть со смеху и быстро удалиться. От великого до смешного, действительно, один шаг.

А вот еще картинка: старая китаянка-туристка кормит голубей. Но не просто крошит им хлеб, а жует хлеб вместе с вареным яйцом и эту кашу бросает копошащимся птицам. Бегом отсюда!

Пытаюсь объяснить себе бегство из Лувра и нахожу образ. Это то же, как если бы пришел в хранилище древних книг. По-доброму, там надо жить или проводить долгие месяцы. Пришел, взял один манускрипт, почитал, сделал выписки и ушел — переваривать прочитанное. А если бы тебе сразу вынесли все книги и рукописи, да столько, что ты и названия перечесть бы не успел? Это было бы злой насмешкой, дразнилкой, чем угодно. И ты ушел бы, обидевшись и жалея, что не можешь приходить сюда ежедневно на полчаса. Вот так и Лувр. Так же точно и Ватиканский музей. Так же и Библиотека Конгресса. Так же и Эрмитаж. Все великое так. Со всем великим нужно работать и не расставаться годами. А вот так «отмечаться» в духе иллюстрации к «Восстанию масс» очень тяжело и неприятно.

Недалеко от Лувра храм. Он не огромен и поэтому особенно красив. Но в середине! Что это? Два молодых человека арабской внешности (парижане) снимают клип на цифровую камеру. Тот, которого снимают, одет в шутовскую рясу, у него огромный деревянный крест на груди и электрогитара в чехле из меха. Он дергается и извивается на фоне входа, потом — в приделе у бокового алтаря. Потом всходит на кафедру проповедника (!) и извивается там. Потом они подложат под эти кадры громоподобную адскую музыку и будут считаться в соцсетях «креативными художниками», клипмейкерами. А охраны нет, и служителей нет, и некому прекратить это издевательство над домом молитвы, стоящим здесь с незапамятных времен. И мы — туристы здесь, а они — французские граждане, кривляющиеся на корнях дерева, в ветвях которого свили гнездо когда-то их родители.

У всех на слуху дома все еще московские «пуськи», и я понимаю, что безнаказанные насмешки над церквями — это преддверие гроба, в который многие желают положить христианский мир и его культуру. А может, она уже лежит в гробу и только крышкой не накрыта? Мережковский, лежащий под Парижем, и Розанов, лежащий в Троицкой лавре, согласно говорили, что хам сожрет изнутри христианский мир, словно паразит, пожирающий внутренности.

Гуляя вечером на Монпарнасе, набрели на храм Нотр Дам дю травай — церковь для рабочих, видимо, железной дороги (вокзал рядом). Романский стиль лучше готики. Он лучше всего: и классицизма, и барокко и т.п. Романский стиль честнее, строже и ближе к подлинной жизни. Вечером отсюда видно, как расцвечена наподобие новогодней елки Эйфелева башня. На ней — вращающийся прожектор, разрезающий темноту на много километров вокруг и заставляющий вспомнить тепловой луч в руках огромных чудовищ из «Войны миров». Расцвечена огнями и Тур де Монпарнас. Но далеко от центральных улиц удаляться опасно. На каждом шагу — кучки чернокожей молодежи, а я не уверен, что со всеми подобными парижанами можно весело болтать о Верлене и Бодлере в темноте.

Возле Триумфальной арки присаживаемся, ища отдыха натруженным ногам. Здесь широта. Здесь Елисейские поля, знакомые по песне Джо Дассена. Триумфальная арка (как и Нотр Дам вместе с Эйфелевой башней) поверху, как мушками, облеплена туристами. Они всюду лезут повыше, как те карлики с памятника 1789 года, что само по себе, может, и неплохо, раз стало частью пейзажа. Хочется человеку сверху посмотреть раскинувшееся море крыш. Хочется, видно, сразу увидеть весь Париж, но не умереть, как в пословице, а продолжить жить и цокать языком при воспоминаниях.

Еще деталь. Мимо нас прошла молодая неприятного вида девушка, похожая на цыганку, и сделала вид, что подобрала с асфальта возле наших ног золотое кольцо. Показала нам: мол, не ваше ли? Классический развод для наивного туриста, только что слезшего с Триумфальной арки. Возьмешь кольцо, а она поднимет крик, что ты его украл, сбегутся подобные ей сидящие в засаде персонажи, и — беда. Поймали вора. Теперь плати, чтобы отстали. Но мы все же приехали из страны, где о воровстве и мошенничестве знают чуть больше, чем о картинах Лувра. Даем знак: «иди, мол, дальше», и она, лукаво улыбаясь, уходит. Через пару шагов к ней присоединяется еще одна «красавица», видимо, из засады вышедшая.

Кстати, и в Лувре на всех языках висят предупреждения о карманных ворах. То есть «тиха украинская ночь, но сало нужно перепрятать».