Статьи о книге 'Зохар'

Например, в Талмуде и Мидрашим содержится несколько версий рассказа о бегстве раби Шимона в пещеру. При всем различии этих версий они глубоко схожи между собой. Это всегда именно рассказ, связное повествование о событии, где на первый план выступают подробности и детали сюжета. Общий смысл такого рассказа спрятан внутри тех рассуждений, среди которых рассказ помещен. Совсем по-иному на подробности действия смотрит Зохар. Для него сюжет рассказа некий рудимент, трансформированный иногда до неузнаваемости силой общего преображения мира Агады в лучах Тайны. На первый план вырывается смысл события, его глубинная страсть, и меняется тон повествования, совершенно отличный от констатирующего, бесстрастного тона Агады. Бегство в пещеру раскрывает себя как один из символов изгнания народа из Святой Земли, удаления Шехины от своего Господина. Тайна Торы прячется в пещере, а затем выходит оттуда - и это однозначно с изгнанием и избавлением народа. Рассказ об очищении Тверьи, столь подробный в Агаде, упоминается в Зохаре лишь между прочим, почти намеком при обсуждении проблем сотворения человека и объяснении тайн выхода из Египта - аспектов, имеющих мистическое отношение к существу сакрального очищения и нечистоты.

Две различные способности умственного созерцания должны мы обнаружить в самих себе, пытаясь достичь адекватного понимания этих источников: Талмуд и Мидрашим взывают прежде всего к дискурсивному постижению текста (отсюда выражение Талмуда - приди, послушай!), а Зохар апеллирует сразу к силе духовной интуиции (и там постоянно говорится: приди, взгляни!).

Есть и иная причина того, почему уместно подобное введение к переводам из Зохара. Агада из Талмуда и Мидрашим была очень хорошо знакома евреям, когда в XIII веке просиял Зохар. И поэтому то, что рассказал Зохар, воспринималось на фоне уже известных историй, которые казались чем-то безусловно подлинным, издревле известным по сравнению с новшествами Зохара, лишь претендующего пока на глубокую древность. А когда Зохар доказал традиционному иудаизму свою авторитетность и образ раби Шимона из Талмуда включил в себя отблеск Зохара, соотношение между двумя этими источниками оставалось в какой-то степени прежним, вначале учили Талмуд как знание открытое и лишь потом, насытившись явным, приступали к изучению Зохара, книги Тайн.

Из многих сотен свидетельств о раби Шимоне, имеющихся в ранней раввинистической литературе, мы выбрали те, которые прямо или косвенно имеют отношение к переводам из Зохара. При этом те свидетельства, которые относятся к жизнеописанию раби Шимона, почти полностью вошли в нашу подборку. Рассуждения, которые читатель встретит в статье, служат лишь для минимального увязывания материала в плавный рассказ и не теряют агадического ракурса.

1.

Рассказывают, что однажды к раби Йеhошуа пришел некий ученик и спросил его: Вечерняя молитва - обязательна или нет? Тот ответил ему: Нет. Тогда пошел этот ученик к рабан Гамлиэлю и задал ему тот же вопрос. Рабан Гамлиэль ответил, что обязательна. Сказал ученик: А вот раби Йеhошуа говорит, что необязательна. Сказал рабан Гамлиэль: Подожди до завтра, когда соберутся мудрецы в доме Учения.

Это происходило во втором веке н. э. в городе Явне, где рабан Йоханан бен Закай основал после разрушения римлянами иерусалимского Храма (70 г. н. э.) знаменитую школу, которую в научной литературе принято называть Академией. В то время, о котором ведется наш рассказ, главой Академии, Наси (князем) был рабан Гамлиэль бен Шимон, а главой Бейт-Дина (религиозного суда) - раби Йеhошуа бен Ханания.

На другой день собрались мудрецы в доме Учения. Встал тот ученик и задал свой вопрос. Ответил ему рабан Гамлиэль и сказал: Вечерняя молитва - это обязанность. Спросил рабан Гамлиэль у мудрецов: Кто-нибудь хочет возразить мне? Сказал раби Йеhошуа Нет. А не от твоего ли имени утверждают обратное? Встань, Йеhошуа, на ноги свои, и будут свидетельствовать против тебя. Встал раби Йеhошуа и сказал: Если бы я был жив, а он - мертв, то живой смог бы опровергнуть слова мертвого. Но раз и он жив и я жив - как может живой опровергнуть живого? Сидел рабан Гамлиэль и толковал Писание, а раби Йеhошуа стоял перед ним. Начали роптать присутствующие в доме Учения: До каких пор, - сказали они, - он будет мучить раби Йеhошуа? И в прошлом году он его мучил, и недавно опять мучил, и вновь мучит. Сместим его с княжества. Сместили его и посадили на его место раби Эльазара бен Азарию, потомка великого Эзры.

Эта история, рассказанная в трактате Берахот (27б-28а), приводится нами здесь лишь по одной причине в конце ее сообщается, что учеником, чьи вопросы привели к таким последствиям, был раби Шимон бен Йохай.