Статьи, выступления, письма

Позже нам пришлось пожинать плоды потерпевшей неудачу забастовки 9 апреля: в конце мая начались варварские репрессии Батисты, повсеместно вызвавшие у наших кадров сильные упадочнические настроения, которые могли иметь катастрофические последствия для всего нашего дела. Тем временем диктатура готовила своё самое свирепое наступление. Где-то около 25 мая прошлого года десять тысяч хорошо экипированных солдат развернули наступление на наши позиции, нанося главный удар по колонне №1, которой командовал наш главнокомандующий Фидель Кастро. Повстанческая армия занимала очень небольшую площадь, и сейчас почти невозможно поверить, что мощи десяти тысяч солдат мы могли противопоставить всего триста «винтовок свободы»—единственных имевшихся тогда в Сьерра-Маэстре. Тем не менее правильное тактическое руководство этой кампанией имело своим результатом то, что к 30 июля наступление Батисты выдохлось, а повстанцы перешли от обороны к контрнаступлению, захватив более 600 новых винтовок—вдвое больше, чем мы имели до начала этого сражения; потери врага—убитыми, ранеными, пленными и дезертировавшими— составили более 1000 человек.

Повстанческая армия вышла из этой кампании уже подготовленной к наступательным операциям на равнине, к наступлению, скорее, тактического и психологического характера, поскольку наше вооружение качеством, а тем более количеством не могло сравниться с вооружением диктатуры. Но это была война, в которой на нашей стороне выступал союзник, чью силу трудно «взвесить»,— сам на-

471 январь 1959 года

род. Повстанческие колонны имели возможность постоянно обманывать врага и располагаться на более выгодных позициях не только благодаря тактическому и моральному превосходству наших бойцов, но и в значительной мере благодаря огромной помощи крестьян. Крестьянин был нашим невидимым союзником и делал всё то, чего не мог сделать повстанец: он снабжал нас информацией, следил за врагом, выявлял его уязвимые стороны, доставлял нам срочные сообщения, шпионил непосредственно в рядах батистовской армии. И обязаны этим мы были не какому-то чуду, а тому, что начали энергично проводить политику на основе аграрных требований. Столкнувшись в Сьерра-Маэстре не только с военными атаками, но и с голодной блокадой, организованной всеми помещиками прилегающих зон, мы пригнали в горы десять тысяч голов крупного рогатого скота. Не только для того, чтобы снабжать Повстанческую армию, но также и для того, чтобы распределить скот среди крестьян. И впервые крестьяне Сьерры в зоне, отличавшейся особой нищетой, обрели достаток; впервые крестьянские дети стали пить молоко и есть говядину и впервые также они приобщились к благам просвещения, потому что Революция принесла им школы. Так все крестьяне приходили к выводам, благоприятным для новых порядков.

С другой стороны, диктатура несла им систематическое уничтожение их жилищ, изъятие земли, смерть—не только с земли, но и с воздуха, посредством напалмовых бомб, которыми демократические соседи с Севера безвозмездно снабжали Батисту, чтобы тот запугал гражданское население. Эти бомбы весят по 500 килограммов и, когда падают, имеют поражающее действие на площади радиусом свыше ста метров. Попадание такой бомбы на кофейную плантацию означает полное разрушение плантации и вложенных в неё долгих лет упорного труда, и требуется пять или шесть лет, чтобы восстановить то, что разрушается за одну минуту.

В это время и начался поход в Лас-Вильяс". Я считаю важным упомянуть об этом походе не потому, что был его участником, а потому, что, оказавшись в Лас-Вильясе, мы столкнулись с социально-политической панорамой, новой для Революции.

1) Речь идет о т.н. «Вторжении»—прорыве двух повстанческих колонн под командованием Че (№ 8) и Камилло Сьенфуэгоса (№ ) из Сьер-ра-Маэстры через равнины Орьенте и Камагуэя в провинцию Лас-Вильяс в центре Кубы.

481

Мы прибыли в Лас-Вильяс под знаменем Движения 26 Июля, а там против диктатуры уже вели борьбу Революционный Директорат, группы «Второго Фронта Эскамбрая», группы Народно-социалистической партии и мелкие отряды Аутентичной Организации. Требовалось осуществить важную политическую задачу, и вот тогда-то, как никогда прежде, стало понятно, что единство являлось важнейшим фактором революционной борьбы.

Движение 26 Июля во главе с Повстанческой армией должно было предпринять усилия, чтобы достигнуть единства различных недовольных элементов, которые в нашей деятельности в Сьерра-Маэ-стре увидели единственную объединяющую платформу. Во-первых, надо было спланировать это единство так, чтобы оно охватило не только вооружённые группы в горах, но и организации на равнине. Мы должны были проделать очень важную работу по выявлению и систематизации всех имевшихся в провинции рабочих организаций. Эту задачу нам пришлось выполнять вопреки множеству оппозиционеров даже внутри нашего движения, которые всё ещё страдали болезнью сектантства.