Статьи, выступления, письма

Как только, мы оказались в Лас-Вильясе, нашим первым правительственным актом—ещё до учреждения первой школы—стал революционный декрет об аграрной реформе, в котором, помимо всего прочего, устанавливалось, что владельцы мелких парцелл освобождались от уплаты ренты до того момента, пока Революция не примет решение по каждому отдельному случаю. Фактически мы наступали с аграрной реформой как остриём копья Повстанческой армии. И это не было демагогическим приёмом, просто в течение года и восьми месяцев Революции взаимопонимание между руководителями и крестьянскими массами стало настолько глубоким, что во многих случаях оно подталкивало Революцию делать то, о чём мы раньше и не думали.

Эти действия были не нашим изобретением, а настоятельным требованием крестьян. Мы лишь убедили их в том, что оружие, организация и отсутствие страха перед врагом обеспечивает победу. А крестьянин, движимый могучим, «нутряным» побудительным мотивом, «навязал» Революции аграрную реформу, конфискацию крупного рогатого скота и все иные меры социального характера, которые предпринимались в Сьерра-Маэстре.

В Сьерра-Маэстре во время избирательного фарса 3 ноября был провозглашён закон номер 3, который провозглашал подлинную аг-

491 январь 1959 года

рарную реформу и, несмотря на свою неполноту, содержал весьма положительные положения: распределение государственной земли, земли прислужников диктатуры и земли тех, кто владел ею на основании фальсифицированных документов на право собственности (к которым прибегали те «землееды», которые присвоили себе тысячи кабальерий по границам владений). Закон передавал в собственность всем мелким арендаторам (не более двух кабальерий" земли), участки, за которые они платили ренту. Всё это бесплатно. Принцип был весьма революционным. От аграрной реформы выиграют более двухсот тысяч семей. Вместе с тем закон номер 3 ещё не означает завершения аграрной революции. Для этого необходимо издать нормы, направленные против латифундизма как такового—так, как это предписывает Конституция. Надо дать точное определение «латифундии», которая является характерной чертой нашей аграрной структуры, неоспоримым источником препятствий развитию страны и всех бед громадного большинства крестьянства и которая до сих пор оставалась нетронутой.

Закон, запрещающий латифундизм, станет делом организованных крестьянских масс, подобно тому, как эти массы заставили Повстанческую армию провозгласить принципы аграрной реформы законом номер 3. И есть ещё один аспект проблемы, который следует иметь в виду. Конституция устанавливает, что всякой экспроприации земли должна предшествовать денежная компенсация. Если аграрная реформа будет проводиться по этому принципу, то она, по-видимому, окажется несколько медленной и дорогостоящей. Необходимы коллективные действия крестьян, завоевавших с победой Революции право на свободу, чтобы демократическим путём добиться отмены этого принципа и суметь прямо идти к подлинной и широкой аграрной реформе2.

Снова перейдём к вопросу о социальной программе Повстанческой армии. У нас—вооружённая демократия. Когда мы планируем аграрную реформу и рассматриваем требования новых революционных законов, которые дополняют, ускоряют и делают жизнеспособной эту реформу, мы задумываемся о социальной справедливости, означающей перераспределение земли, а также о создании емкого внутреннего рынка и о диверсификации сельскохозяйствен

1) Одна кабальерия — примерно 14 гектаров.

2) Совет Министров уже отменил это положение Конституции. (Э. Г.) 501 социальнвя программа повстанческой армии ыг

ных культур, то есть о двух важнейших взаимосвязанных целях революционного правительства, которые нельзя откладывать, потому что речь идёт, по сути дела, об общенародном интересе.

Все отрасли экономики взаимосвязаны. Мы должны развивать индустриализацию страны, не игнорируя при этом вызываемые ею многочисленные проблемы. Но политика поощрения промышленного развития требует определённых таможенных мер, которые защитили бы нарождающуюся промышленность, и внутреннего рынка, способного поглотить новые товары. Этот рынок мы можем увеличить не иначе, как предоставлением доступа к нему основным массам крестьянства, крестьянам, не обладающим покупательной способностью, но имеющим потребности, которые должны быть удовлетворены и которые пока ещё не могут быть покрыты покупками.