Статский советник

Но герцогиня держала оружие за приклад – да и не выглядела как человек, задумавший хладнокровное убийство. И наверняка могла бы придумать способ и получше – окажись у нее действительно желание от меня избавиться. Так что я вздохнул, схватился за протянутый ствол и полез наружу. Несмотря на хрупкое сложение, сил у ее светлости оказалось достаточно, и уже через несколько мгновений мы покинули место моего позора.

– Вижу, вы искали случая побеседовать со мной наедине. – Я закинул двустволку за спину. – Я и сам ждал этого разговора… и готовился, как мог.

– Вот как? – усмехнулась герцогиня. – И о чем же?..

– Для начала – вы должны знать, кто я такой… Помимо очевидного, разумеется. – Я опустил руку в карман. – Запомните, ваша светлость: все, что будет сегодня здесь сказано – до нужного времени останется в тайне. Мой император наделил меня особыми полномочиями. И любое мое слово – его слово.

Когда я протянул герцогине драгоценный подарок Павла, она от неожиданности даже закашлялась. Не знаю, стала ли ее светлость вглядываться в тонкое плетение, но даже без него тяжелый перстень с рубином и родовым гербом Романовых смотрелся достаточно убедительно. Даже какой-нибудь мелкий дворянин из местных наверняка бы сообразил, что подобное не раздают кому попало.

А уж особе из древней династии, уступающей титулом разве что принцу крови, уж точно полагалось знать, что судьба свела ее с носителем власти российского императора, который сам по себе не нуждался ни в делегациях, ни в доверительных письмах – вообще ни в чем… кроме собственного ума и воли. И мог принимать любые государственные решения. В рамках разумного, конечно же – впрочем, едва ли Павел доверил бы подобные полномочия глупцу или размазне.

Если бы я мог прочитать мысли герцогини – пожалуй, увидел бы что-то в этом роде.

– Признаться… признаться, я удивлена, князь, – наконец, проговорила ее светлость, возвращая мне перстень. – Вы известный человек, но такое… Вот уж не думала, что император наделить такой властью человека, который столь…

– Молод? – усмехнулся я. – Может быть, ваша светлость. Видимо, что-то мне удается заметно лучше охоты на зайцев. И вы вряд ли откажетесь от моего предложения.

– Любого другого человека на вашем месте я бы непременно назвала самонадеянным. – Герцогиня улыбнулась одними уголками губ. – Но вы явно не из тех, кто начинает болтать, не подумав.

– Именно так, ваша светлость. – Я чуть склонил голову. – Но для начала – позвольте спросить: сколько Одаренных и вооруженных людей вы сможете собрать здесь, в Лотарингии? Мне прекрасно известно, что немало молодых мужчин забрали вербовщики из Вены. Но я также знаю, – Я скосился в сторону шато, где у двери молчаливой тенью застыл Жерар, – что многие в этих местах не рвутся служить в армии Рейха и умирать за канцлера Каприви. Зато с радостью возьмутся за оружие, чтобы…

– Сколько я смогу собрать? – нахмурилась герцогиня. – Полагаю, достаточно, князь. Но какое это отношение имеет?..

– Нескольких сотен хватит, чтобы сбросить власть Рейха по эту сторону Мозеля. – Я на всякий случай чуть понизил голос и огляделся по сторонам. – Не нужна большая армия – достаточно несколько легких отрядов с сильными Одаренными, и мы сможем занять и Мец, и Нанси, и даже Страсбург. Сейчас основные силы канцлера сосредоточены под Варшавой, а у наместника вряд ли найдутся панцеры или аэропланы.

– Может, и так, князь. – Герцогиня тоже заговорила тише. – Но бросить вызов германской военной машине, имея лишь горстку храбрецов?.. У моего народа отважные сердца истинных сынов Франции, и все же без помощи Жозефа Бонапарта мы будем сломлены меньше, чем за месяц… Я не сомневаюсь, что с вашим талантом мы сможем занять несколько городов – но что будет потом, когда Каприви направит сюда хотя бы десятую часть своей армии?

– Мне известно, что император Жозеф не отличается решительностью, – кивнул я. – И именно поэтому Каприви ничуть его не боится – и оставил западные границы Рейха почти без защиты. У нас будет достаточно времени проявить себя. Союз Российской Империи и герцогств Лотарингии и Эльзаса, заключенный по всем правилам и подкрепленный договором, придаст выступлению нужный вес. Вряд ли Париж сможет не обратить внимания на подобное.

– Это верно. – Герцогиня чуть замедлила шаг. – Но я бы не стала рассчитывать на поддержку Жозефа. Он слишком осторожен и вряд ли пожелает…

– Не сомневаюсь. – Я пожал плечами. – Но разве желания одного человека имеют значения, когда речь идет о воле народа? Если мы ударим под французским флагом – у Жозефа не будет выбора.

Самый крупный козырь я приберег под конец – и он сыграл, как надо. Герцогиня молчала так долго, что я успел даже устать ожидать ее ответа – но потом все-таки заговорила.

– Что ж… Я впечатлена, князь, – произнесла она. – Ваша затея смелее и безумнее любой, что я могла бы предложить.

– Безумные затеи – это как раз то, что мне обычно удается неплохо. – Я осторожно взял ее светлость под локоть. – Если мы победим – нас назовут героями и освободителями.