Статский советник Евграф Тулин [сборник]

Ямаш начал рассказывать: «В каждой местности по-разному про Ваню-Овтая рассказывают, я по-своему расскажу. Жила в одной хорошей и богатой веле сокай,[85] где мёд и масло на столе были каждый день и в каждом доме, одна семья. Состояла она из трёх братьев и отца. Матери не было, умерла он у них, по воле Шакая. Больше Аля-отец так и не женился, духи предков не советовали, так как в родном селе хороших и свободных женщин не было. А из другого села духи брать запретили, боялись, видимо, что попадётся какая-нибудь, последние лапти продаст и удачу из семьи унесёт. Куд-дом стоял, как и положено, по желанию духов леса и воды, на одну треть от истоков реки Мокша. Сами знаете, ближе нельзя, а то ни рыбы, ни удачи не будет. Старшего сына звали Вардям, по-русски Вася, среднего Кведором – Фёдором, а младшего Овтаем – Ваней. Собрался Аля умирать, позвал его Масторатя, время пришло, но кручина его мучает. Как же он детей оставит, не женил он их при жизни, не успел. Кручинился, кручинился, да и умер. Но перед смертью собрал братьев пред собой и сказал им, чтобы после того, как он к Масторатя отойдёт, они в смертную лавку, на которой лежать будет, топор не вбивали.[86] Как только его похоронят, приказал каждый следующий вечер на калмот[87] приходить. Ночевать по старшинству и могилку его охранять. Первым должен был идти Вардям, по-русски Вася, только он ленивый был и идти не хотел, несмотря на слова отца. Сослался он на то, что приболел, и попросил Вардям, Овтая сходить за него. Взамен предложил за него воды натаскать в баню и в дом. Согласился Овтай-Ваня, пожалел брата. Да только каждая дайдекть кафта пенза[88] Пришёл он на калмот, и чтобы время зря не шло, лёг спать на могилке Аля. Проснулся рано утром и видит красавец конь пасётся. Поднялся Ваня-Овтай да и поймал скакуна, потом стреножил и пустил его на луга возле калмота, а сам аде куд.[89] Но перед этим обучил коня его свисту повиноваться, так как конь был волшебный. Слышал он тот свист, где бы его не свистнули. Когда парень Овтай в куд-дом вошёл, братья всё ещё спали. Как Аля не стало, совсем обленились они, ничем заниматься не хотели, ни по дому, ни по саду, ни по реке. Плюнул Ваня-Овтай и сам натаскал воды в дом и баню. На второй день положено было идти на калмот среднему сыну Квёдору, по-русски Фёдору. Только он боязливый был, всего страшился. Мышь пробежит, а он вздрагивает и плачет. Попросил Квёдор, Овтая на калмот сходить за него. Предложил плафтома[90] сено для тракс[91] накосить, вместо Вани, и на пастбище её вывести. Согласился Овтай, пожалел брата. Пришёл вечером тоса[92] на могилку, сильно уставший. Целый день воду из Мокши таскал, да и заснул. Просыпается рано утром, а перед ним рой пчелиный летает. Поймал он этот рой и в дупло старого дуба определил, что бы значит мед таскали, к зиме готовились. Коня проверил, на Мокшу съездил и выкупал скакуна. Потом опять, стреноженного, пастись определил. Утром пришёл домой, а братья опят спят. Тракс орёт во дворе некормленая. Плюнул Ваня-Овтай и сам накосил травы, тракс накормил и на пастбище определил. Наступил вечер, и наступила очередь самого Вани-Овтая аде аля калмот.[93] Братья даже и разговаривать с ним не стали, пошли по улице гулять, на девок любоваться. Пришёл в третий раз Ваня-Овтай на могилку, заснул усталый. Проснулся рано утром, а возле него рыбацкая сеть лежит. Да такая, какой он никогда не видывал, узорная и крепкая. Взял он её и на Мокше поставил. Проверил коня, пчёл, и домой пошёл. Пришёл домой, а братья опять спят. Нагулялись и браги[94] напились, работать по хозяйству никак не желают. Плюнул Ваня-Овтай и сам всю работу сделал.

– Стой, Ямаш. Хорошо ты рассказываешь. Давайте ещё по одной, под сало и капусту. После третьей, твоя быль лучше восприниматься будет, – с этими словами Тягай разлил в кружки по третьей порции напитка. Мужики выпили, крякнули, закусили. Посидели, покряхтели довольные приёмом внутрь крепкого напитка и снова начали слушать Ямаша.