Статуи из песка

Меня посадили за стол и начали в открытую оскорблять нецензурным текстом, а собрав всю волю в кулак, сказала отчиму точно такое же слово, как и он мне. Но в моем контексте звучало логичнее, звучнее и обоснованней. Не зная что ответить, он взял меня за волосы и со всей силы ударил об стол. После чего я спокойно попросила меня отпустить. Мужчину взбесило моё спокойствие и он ещё несколько раз ударил меня об пол. Я не показала этого, но мне было жутко страшно. Спрятавшись и закрывшись в ванной, я просидела там девять часов. Там было очень холодно и я закуталась в найденную куртку. Всё это время они пытались сломать дверь. Срезать петли к счастью никто не додумался. Все это время меня крыли и матом, и не матом. Дверь выбили. Мать схватила меня за куртку и потащила в коридор. Сняв эту защиту она дала мне множество пощечин. избивая ногами, запинала в гостиную, где схватив железный совок начала со всей силы бить по моему позвоночнику. Пару раз удалось вылезти из под матери, но сбежать через дверь не представлялось возможным, так как в проходе стоял и смотрел отчим. По этой причине я в надежде на спасение попыталась разбить окно. У меня не хватило сил и через секунду с подоконника мое измученное тело швырнули на ковер.

Весь процесс избиения на громкой связи на меня кричала крестная. Единственный важный для меня человек проклинал меня задыхаясь от истошных воплей ярости, называя меня нецензурными вариациями слова " трансгендер " и предатель семьи. Мне обещали будущее в тюрьме или на трассе.

Позже связали руки и ноги, и оставили на полу. Через полчаса они поняли, что натворили. Сестра которая все это время сидела в кресле той же комнаты, обработала мои раны. Мать начала рыдать и лезть ко мне обниматься.

– У меня все тело болит, уйди.

– Прости, такого не повториться, прости…

Всем весом она прижимала меня к стене, в то время как отчим подошел ко мне и отодвинув ее, спокойно начал говорить.

– Кхм…и что будем делать ?

– Звони в опеку.

– Уверенна ?

Тут я просто максимально передала свою ненависть и злость во взгляде уже полностью зареванных глаз.

– Ало, здравствуйте *** опека ?

– Да, добрый вечер.

Трубку он передал матери.

–Говори- выпалила я ни к месту, раздражившись ее хныканьем и молчанием.

– Я *** избила свою дочь, Булгакову Анастасию.

– Вы что сделали ?– не поверив своим ушам переспросила она, получив точно такой же ответ.

– Сильно хоть избили ?

– Да, сильно получается.– сказала она и неожиданно гордо улыбнулась. Это жутко меня взбесило.

– Дайте Насте трубку.

– Здравствуйте

– В каком ты состоянии ?

– Ну, как вам сказать, вот вам больно сидеть ?

– Нет.

– А мне вот больно, потому что у меня дикая боль в позвоночнике и каждое движение приносит мне невероятные ощущения- проговорила я, сама не ожидая от себя такого ответа.

– Я тебя поняла.

Через полчаса я собрала все свои вещи что нашла и меня повезли в больницу.

Как и полагается сняли побои, и я ночевала в больнице. На утро отвезли в центр по реабилитации про который я рассказывала ранее. Потом доставили вещи, но телефона не было. Ещё несколько дней я не могла свободно ходить из-за болей в спине. Шрамы локтей и коленей от падений на ковер со мной по сегодняшний день.

26 – Низкие приёмы.

Через какое-то время, крёстная и мать написали на меня заявление за кражу денег и золота, к пропаже которых я, конечно, не имела никакого отношения. Спустя время я получила карту и пенсию, после чего купила новый телефон и симку.

27 – Без наказаний.

Ложное обвинение в краже, нанесение вреда здоровью и кража личных вещей (телефона) . Отчим получил пятнадцать суток, мать штраф в размере семи тысяч. При том, что нанесение даже лёгкого вреда здоровья, насколько я смогла узнать, карается тремя годами лишения свободы, не говоря о том, что я была на диспансеризации в психиатрическом отделении из за этих людей. Женщину не ограничили в родительских правах. Один раз этот человек звонил соцработникам по моему вопросу. Мне передали ее слова так : "Ты же понимаешь, почему мы так поступили. Я хотела узнать как ты закончила четверть. Не хочешь вернуться домой?".

Это окончательно разбило меня.

28

Мне пообещали месячное пребывание в центре, после чего по трехстороннему договору я буду помещена в детский дом и начну независимую от этой семьи жизнь. Как обычно, это была ложь. Моим делом никто не занимается. Мне приходится так думать. Когда я звонила в опеку последний раз, что было на днях, на меня на кричали, восклицая, что у меня был шанс помириться с родителями после избиения, и я сама виновата. Не забыли добавить, что у других детей есть ситуации и похуже. Поэтому, в «интернатной» очереди я неконкурентоспособна и могу спокойно возвращаться домой.

29

С марта прошлого года по наши дни. ( 21.02.2022)

Я боюсь. Боюсь вернуться домой. Боюсь сумасшедшую мать. Боюсь отчима.

Я не хочу возвращаться и не знаю что делать. Мне четырнадцать лет, и я обычная девочка. Я не умею писать книги, но мне пришлось этим заняться чтобы осветить ситуацию и найти помощь.