Статус: в поиске

Как бы там ни было, она не собиралась долго находиться один на один с полураздетым сексуальным мужчиной, у которого при всей его привлекательности имелся один крайне весомый недостаток — белобрысый и смазливый, в синем свитере с номером 23 на спине. Мэдди совершенно не знала эту женщину, но подспудно уже испытывала к ней неприязнь. И не только за то, что та удостоилась быть подружкой Макса Беккера явно дольше, чем на одну ночь, но и за то, какой хрупкой и женственной она выглядела. Такой, какой Мэдди никогда не быть. Аккуратные белокурые локоны, идеальная фарфоровая кожа — от природы она обладала всем тем, что было Мэдди недоступно. Рядом с ней Маделин Хантер чувствовала себя как тот самый репейник, которым очень точно обозвал ее Марк, на фоне нежной розы. Ну почему, почему все в жизни даётся ей так тяжело? Почему постоянно приходится с чем-то бороться? С жизненными обстоятельствами, с самой собой, с собственной внешностью. Она устала. Она до чертиков от всего этого устала.

Мэдди автоматически пригладила растрепавшиеся во время бешеного пасьюта волосы, справиться с которыми всегда было непростой задачей, хотя прекрасно знала, что укладка уже безнадежно испорчена. И что на лице, раскрасневшемся после бега, четче обозначились ненавистные веснушки, замазанные корректором с огромным трудом перед приездом на стадион. И что толку? Перед Максом Беккером она снова предстала далеко не в лучшем своем виде. Стоит, как цапля на одной ноге, потеряв дурацкую туфлю. Пожалуй, с этим надо завязывать. Не помогут ей никакие туфли в том, чтобы привлечь и удержать внимание мужчины, на которого вешается сотня женщин. А сто первой она быть не собиралась. Тем более, что этот самый мужчина был ещё и не свободен.

Она отыскала взглядом потерянное орудие пытки и наклонилась, чтобы подобрать его, когда Макс подошёл ближе и заговорил. И от того, что она услышала, кровь кинулась Мэдди в лицо.

Она выпрямилась и, недобро прищурившись, посмотрела на Макса Беккера. То, что он говорил, не укладывалось в голове, хотя после встречи с его пассией ее, казалось бы, ничто не должно было удивлять.

Во-первых, он, по всей видимости, принимал ее за легкодоступную шлюху, которая сразу пойдет за ним, едва он поманит пальцем.

Черта с два!

Во-вторых, у него, похоже, не было ни малейшего стыда, как, впрочем, и совести, если он предлагал ей такое, в то время как в вип-ложе сидела его то ли жена, то ли невеста, то ли черт знает кто ещё, но явно не просто так.

Так какого хрена?!

Мэдди холодно, подчеркнуто профессионально улыбнулась Максу и сказала:

— Я уже говорила, но повторюсь, так и быть, — я за интервью. Это первое. Второе — прелюдия — обязательный фактор. Люблю, знаете ли, оставлять на мужчинах свои метки вроде дырки во лбу. И третье — у меня уже готов первый вопрос. — Мэдди вытащила из кармана пиджака диктофон и включила его, улыбаясь теперь нарочито мило. — Как часто вы изменяете своей жене, развлекаясь на стороне с первыми встречными?

Макс смотрел на стоящую перед ним женщину и не верил своим глазам. И ушам. Она что, так потешается над всеми спортсменами, у которых берёт интервью? Тогда у него для Мэдди плохие новости — профессионал из неё, мягко говоря, хреновый.

Какая, к чёрту, жена? В голове мелькнула совсем уж безумная мысль, что она попросту спутала его с Марком, который таким атрибутом как раз обзавёлся буквально на днях. Наверное, он выглядел глупо, но стоял, хлопая глазами, и понимал, что его брови, помимо воли, ползут вверх.

— Первое: тогда бери его — я про интервью — и можешь проваливать.

Он начал злиться, и сам не мог понять, что является тому причиной. Нет, эта рыжая туфлеметательница и вправду считала, что он способен на такой секс-марафон, будучи глубоко несвободным? Вот дура…

— Второе — про прелюдии я в курсе. У нас был секс недавно, хоть ты о нём и забыла.

Он приблизился вплотную, нависая над ней и улыбаясь совсем нехорошо. Даже знал, как выглядит со стороны — пугающе-неприятно с этой ухмылкой, сдержать которую был не в силах.

— И третье — изменяю часто. Как только начинаю трахать без разбору журналисток, оставляющих дырки во лбу у мужиков — так вообще хоть караул кричи. Но жена смирилась. Как ты правильно сказала — они первые встречные, а жена у меня одна. И она это знает.

Он повременил немного, беря паузу, чтобы хоть отчасти осмыслить свои идиотские ответы и поведение, которые с любой другой приобрели бы совсем иные черты. И уточнил через несколько секунд:

— Ещё вопросы?

Часть 1. Отрывок 4

То, что говорил младший Беккер, вызывало у Мэдди омерзение. Она криво усмехалась, слушая как легко он размышляет о том, что жена у него одна и настолько довольна этим фактом, что даже смирилась с тем, что ей изменяют с первыми встречными направо и налево. Все услышанное от него, брошенное ей грубо и зло, породило в душе разочарование гораздо более сильное, чем то, что она испытывала просто от наличия этой самой жены. А блондинка, стало быть, настоящая Барби не только внешне, но и по уму, если позволяет так к себе относиться.