Статус: все сложно

– Безумно! Милка, мне тоже очень тяжело даются воспоминания. Я снова пропускаю все через себя. Оказываюсь в том состоянии, что и был. Но если мы не ответим на вопросы, они так и останутся в наших головах, понимаешь. Будут мучить и терзать. Я так не хочу.

– А если я все-таки не захочу отвечать?

– Тогда выберешь действие.

– Зачем?

– Развлечемся, – он подмигивает мне и дарит свою чарующую улыбку.

– Какой же ты, – слегка толкаю его в плечо.

Он ловит мою руку и притягивает к себе. И наконец-то обнимает.

Глава 21

Мила.

Сегодня первый вечер, когда я дома. Одна. Начинаю думать, что именно сейчас ребята в театре репетируют. Скорее всего финальные движения. Они что-то проговаривают, а хореограф раздает последние замечания. Делает это эмоционально. Он всегда включается в танец, будто сам его с нами проживает. Впрочем, это и есть правда.

А через некоторое время они выйдут на сцену. Прожектора буду светить в глаза. Первое время, когда только-только начинала выступать, этот свет резал глаза. Пару раз даже текли слезы. А потом привыкла. Слезы текли, когда я получила свой первый букет. Не знаю, от кого он был. Композиция из красивых гербер и хризантем, перевязанные лентой.

В тот момент, когда я их получила, первой мыслью было, что это Глеб. Он как-то узнал, что я выступаю именно в этом театре, пришел и подарил. Но нет, я ошиблась. Это был просто букет от безымянного зрителя.

Я сижу на кухне. Свет не включаю, просто наблюдаю, что происходит в окнах дома напротив. Наши здания довольно близко построили друг к другу. Когда папа покупал мне эту квартиру, почему-то не обратила на это внимание. Незначительная мелочь. Тогда все было неважным, каким-то ущербным и ничтожным.

В окне на пятом этаже загорелся свет в гостиной. Пара, мужчина и женщина, зашли в комнату и что-то бурно обсуждают или ругаются. Он активно жестикулирует прямо перед ее носом, а она только мотает головой из стороны в сторону. Ссора? Спор? Мне стало интересно, а если бы их диалог перенести на сцену, какими бы движениями я выразила эти эмоции? Например, обиду? А разочарование? И какая музыка бы звучало на фоне?

Перевожу взгляд на окно, которое этажом выше. Там подросток. Мальчишка, которому от силы лет пятнадцать. Он разговаривает с кем-то по видеосвязи. Смеется, закатывает глаза. Наверное, его подружка.

А если посмотреть чуть правее от его окна, то там тоже загорелся свет. Пожилая женщина на кухне заваривает чай. К ней заходит пожилой мужчина. Он слегка прихрамывает пока доходит до стола, и аккуратно присаживается на табурет. Женщина наливает ему чай и с улыбкой ставит чашку на стол. А он улыбается ей по-доброму в ответ. Берет ее уже морщинистую ладошку и оставляет поцелуй на тыльной стороне. Это трогательное представление. Им можно завершить сегодняшний спектакль. Движения бы были мягкими и плавными, словно перетекаешь из одного положения в другое. На лице была бы та же улыбка.

Я все еще сижу на кухне, где свет выключен. В руке у меня большая кружка зеленого чай. Любимый Сонин напиток. Делаю зарубку, что надо бы докупить, осталось совсем на донышке.

Делаю глоток. Небольшая горчинка и цветочное послевкусие – жасмин.

Соня.

Она написала мне первой, как только я приехала в Париж. Не успела я еще доехать до квартирки, где должна расположиться, как на телефон приходит оповещение: “Как прошел полет? Говорят, в Париже уже тепло”

Мы переписывались с ней весь день. Говорить по телефону пока не решились. Ни она, ни я. Но такие короткие сообщения протянули мостик между нами. Я понимала, что Соня хочет общаться со мной, может, даже и подружиться. И дала ей такую возможность. Не стала закрываться.

А потом она приехала ко мне в Париж. Первый раз просто посмотреть город. Мы ходили с ней по музеям, по улочке с самыми дорогими домами в Париже, по Монмартру, и фотографились напротив каждого. Нам было смешно. И никто даже и не думал, что какое-то время назад мы не здоровались при встрече. Интересно, а если бы в тот первый день, когда мы все поступали в академию, мы с Зойкой обратили внимание на худенькую девочку с такими же темными волосами как и у меня? Мы бы подружились? Как бы мы общались? И часто ли ругались?

А второй раз Соня прилетела ко мне в первый день после операции.

– Погано выглядишь, Милка! – Соня села на стул рядом с кроватью и взяла мою руку. Она была ледяная, а вены выступали синими линиями. Кожа казалось прозрачной.

– Догадываюсь. – Свой голос не узнаю. Хриплый, низкий, словно после долгой и продолжительной болезни.

– Ты знаешь, мне пришлось встретиться с Зойкой, – пытаюсь улыбнуться, но получилось скверно, – она тебе тут подарки передала. Зефир какой-то, шоколад и свои драже, – она закатила глаза.

– Спасибо. Обязательно ей позвоню и поблагодарю.

– Давай я ее наберу?

Соня быстро включила видеосвязь между нами и мы какое-то время общались втроем. Было уютно, что я на какое-то время даже забыла, где я нахожусь, а главное, почему.