Статус: все сложно

– Как вообще твои родители согласились на брак? Ты же такой нежный цветочек. Была, – важное уточнение, – они же, как я понял, не были в курсе всех твоих планов, – хитрая улыбка. Глеб подходит ко мне ближе, тоже смотрит на стену. Мне кажется, она стала нашей отправной точкой. Не первый секс в его спальне, а именно здесь, у стены.

– Не были. Как я поняла, Павел разговаривал с моим отцом. А потом тот просто позвал меня в кабинет и рассказал о “предложении”. И дал мне выбор. Которого я лишила тебя. Так странно…

– Что именно?

– После разговора с Павлом у вас на кухне я поняла, что зашла слишком далеко. Я ведь осознала, куда может завести мое глупое предложение. Но отцу все равно ответила согласием. Получается, не так уж я и жалела, что натворила.

– Я же говорил, ведьма, – он подкалывает, мне остается только улыбаться.

Между нами непринужденная беседа. Просто делимся воспоминаниями и немного раскрываем тайны, что все еще стоят между нами. Но почему-то сейчас открываться легче. Самые сложные ступени мы уже преодолели: там, на озере и у ресторана.

Глеб облокачивается о стену и оказывается напротив меня. Смотрит в упор своими хитрыми, темными глазами. И мне начинает казаться, что я снова вижу его чертят.

На нем черная рубашка и светлые джинсы. А еще неизменный аромат сандала, который оставляет шлейф нежной мяты, стоит ему пройти рядом. В моем представлении я подхожу к нему и расстегиваю верхние пуговицы на рубашке, а он наблюдает. Взгляд хищный, а дыхание частое. У обоих. Глеб ловит мой взгляд, который сейчас устремлен именно на его шею и ключицу. Шумно глотаю, потому что он все понял.

Отхожу в сторону. Надо держаться на расстоянии. Безопасность надо соблюдать и с Глебом. Не переходить черту, пока не разберусь в чувствах. Не давать надежду.

– Помнишь? – он указывает на стену и следит за моей реакцией.

– Помню, – взгляд не увожу, я его не боюсь. И пусть в моих глаза сейчас проносятся картинки той близости, а в ушах стоят наши стоны, его слова, мои шипения. Пусть видит все.

Он напрягается, глаза чернеют за секунду. А в воздухе напряжение, наша недосказанность и желание. Опасно, дико и запретно.

Отхожу в зал, оставляя Глеба одного. Но он следует за мной по пятам. Я спиной чувствую его жар.

– И что, никого сюда не водил, Навицкий?

– Да приводил как-то пару шлюх.

– Повеселился?

– Конечно.

Резко оборачиваюсь, практически врезаюсь в его грудь. В нос ударяет тяжелый сандал, а ноги подкашиваются. Запредельная близость, которая пугает. Отшатываюсь от него, неуверенной походкой иду в сторону кухни. Дыхание сбилось, а сердце щемит. Воспоминания и сладкие, и горькие одновременно. Стоит убежать, закрыть уже эту дверь на замок, выкинуть ключи и идти дальше. Но вот от себя не убежишь.

Наливаю воду в бокал. Она ледяная, что горло сковывает в тиски. Говорить пока не получится. Это дает мне отсрочку в несколько секунд. Но я слежу за каждым его движением. Они плавные и уверенные. И Глеб опять идет в мою сторону. Будто провоцирует. Или проверяет. Себя? Меня? Нас?

Закатное солнце прожигает наше пространство. Мне всегда нравилось это время проводить на диване в зале. Прекрасный вид на город, мягкая обивка дивана приятно щекочет кожу, а лучи освещают большую комнату. Цвета яркие, а контрасты режут глаза.

В один из дней Глеб вернулся именно в это время, когда я с ногами забралась на диван и просто смотрела в окно. Он подошел тихо, практически незаметно. Но не для меня. Его шаги я узнаю из тысячи, а аромат из сотни. Его руки на плечах, потом опускаются ниже, сжимают. Поцелуи страстные, а движения голодные. Словно мы не виделись вечность, а может, и больше. Он пил меня, а я его. Два ненасытных дикаря, чья задача уничтожить другого, залюбить, а потом покрыть рваными поцелуями все тело. Оставить след и наслаждаться им. Ни капли нежности, ни капли ласки. Только похоть, обладание и страсть.

Я прикрыла глаза, когда вспоминала тот вечер. Мне было безумно хорошо. А сейчас, открыв глаза, – резко холодно и одиноко. Никто не виноват, что между нами произошло. И одновременно виноваты оба.

Глеб подходит и всматривается в меня. Видит эти изменения. Слова сейчас будут казаться лишними. Да мне и не хочется их произносить. Он просто прижимает меня к себе, а я кладу голову ему на грудь. Маленькая пушинка нежности, что кружится на ладони. Совсем юная и невесомая. Ее хочется сохранить, согреть своим теплом и никуда не отпускать. Поселить в своем сердце и делиться ей. С Ним?

– Расскажи мне что-нибудь. – Глеб гладит меня по голове.

– Что, например? – я в шаге от того, чтобы рассказать все. В самых мельчайших деталях и подробностях.

– Да что хочешь. Любое твое воспоминание, когда мы жили здесь или когда ты была во Франции. Любое. Только хорошее. Можно смешное.