Статус: все сложно

К несчастью, на пути его стремлений встала клюшка защитника Красных крыльев. От оглушительного удара зазвенело в ушах. Раздался свисток. Но Марк его уже не слышал.

Капитан «Скорпионов» лежал на льду, не в состоянии самостоятельно подняться.

— Ты как, кэп? — рядом с Марком на скамье в раздевалке приземлился Ртуть и похлопал друга по плечу.

— Ну, недельку не смогу клеить девчонок в виду непрезентабельного вида и стал немного глуховат на одно ухо, а так все отлично, — шутливо ответил Марк, прижимая к лицу лёд.

— Да уж, нехило Киндл тебя приложил, — Ртуть поцокал языком, разглядывая припухшую с правой стороны капитанскую физиономию. — Зато Стив ему так за тебя накостылял! Жаль, что ты не видел.

— Я в тот момент вообще ничего не видел, кроме хоровода каких-то галлюциногенных точек, — сказал Марк и, поморщившись, отнял от лица подтаявший лёд.

— Ничего, мы их раскатали за тебя по льду! Будут знать, как травмировать капитана Скорпионов.

— Раскатали — это точно. Я едва не посочувствовал Детройту на пятой шайбе, влетевшей в ворота Густавссона.

— Что я слышу! — ужаснулся Ртуть. — Тебя, похоже, стукнули сильнее, чем кажется, уж слишком ты стал сердобольный, — и тихо ойкнул, получив от Марка чувствительный тычок локтем в ответ на своё замечание, после чего мудро решил сменить тему:

— А вообще дела как? — спросил он осторожно.

— Вообще — где?

— Ну, в жизни.

— Все налаживается, Ртуть. Я помирился с Максом.

— Да ну? — Харвуд аж присвистнул. — И он даже не вмазал тебе ещё разок перед отпущением грехов?

— Представь себе, нет. Нам обоим было не до того. Столкнувшись со смертью, начинаешь понимать, как глупо и преходяще все, на самом деле… Как глупо обижаться. Как глупо бояться. Как глупо напрасно терять время… но глупее всего — упустить возможность что-то исправить.

— Ты меня пугаешь, Бек. Эту порцию философии нужно срочно заесть…

— … бургерами, — закончил Марк.

— Верно! — подмигнул Ртуть.

Марк рассмеялся и, прислонившись к стене, задумался над собственными словами. Да, нет ничего глупее и страшнее, чем упустить свой шанс. Упустить возможность.

Он был дураком, что потерял столько лет, не сумев раньше поговорить с братом. Он был дураком, отказываясь выслушать отца. Он был дураком, что не попытался достучаться до матери.

И он будет совсем законченным дураком, если упустит единственную женщину в своей жизни, которая что-то для него значила.

— Выглядишь паршиво, — ворвался в его мысли голос Мэдди.

Марк поднял на нее глаза и улыбнулся.

— Спасибо за комплимент.

— Обращайся, — усмехнулась она. — Очень болит?

— Жить буду, — отмахнулся Марк.

— Сотрясения нет?

— Обошлось. Кстати, ты вовремя. Составишь мне компанию в «Мельнице»?

— Окей. Едем сейчас?

— Да, минут через десять. И на моей машине!

— Заметано, — кивнула Мэдди. — Я подожду на парковке.

— Стой! — окликнул ее Марк уже у порога. — Возьми. — Он вытащил из кармана ключи от машины и, привстав, кинул ей. — Вдруг замёрзнешь.

— Мы уже не в России, — усмехнулась Маделин. — Сегодня тепло.

— И все же.

Когда она вышла, Ртуть посмотрел на Марка с многозначительной ухмылкой:

— А я-то думал, слухи врут…

— Какие ещё слухи?

— Ну, о тебе и рыжей…

Марк выставил перед собой ладонь:

— Без комментариев!

— Эх, а так хотелось побыть в роли папарацци, — усмехнулся Ртуть и толкнул Марка в плечо. — Поторопись, Ромео.

Он думал, что уже все. Думал, что твердо знает, как поступить.

Но ее проклятый звонок — всего лишь один звонок! — перевернул душу вверх тормашками и заставил сомневаться в принятом решении.

Голос Алисы в трубке телефона пробудил внутри него целую бурю всего. Тоска. Желание. Потребность.

Эмоции были настолько острыми, что он не мог их игнорировать. Знал, что не обретёт покоя, если не сделает последнего, финального шага.

Он зашёл на сайт «в контакте» и с третьей попытки наконец смог подобрать верный пароль. Открыл их переписку и не удержался от того, чтобы перечитать ее.

Он впитывал каждую строчку, смаковал каждую фразу. И искал. Все искал то, чего — он прекрасно это знал — там не было.

А ещё он надеялся. Понимал, что это нереально, но все равно надеялся, что она написала ему сама. Что нелепая Веселая морковка увлек ее настолько, что она стала по нему скучать.

Где-то на задворках сознания жила призрачная, тщательно отрицаемая им надежда, что если он недостаточно заинтересовал ее в реальности, то, может, сумеет привязать к себе хотя бы через интернет. Но и этого не случилось.

Он и сам не знал, зачем идёт на это. Просто ощущал, что вера в лучшее ещё жива. И не мог отступиться. Не мог и не сможет, до тех пор, пока она не скажет ему в лицо, что он ей нахрен не сдался.

Он знал все «за» и «против», обдумав их миллион раз. И чем больше думал, тем меньше понимал. Он мог ошибаться, мог выдавать желаемое за действительное. Но он никогда так и не узнает, стоила ли игра свеч, если не закончит свою партию.

Но прежде он должен был сделать один звонок. Самый важный звонок. Просто не мог иначе.