Ставка больше, чем фильм. Советская разведка на экране и в жизни

Можно только гадать, почему «соответствующие органы» выбрали именно Владимира Владимирова, и кто дал ему в напарники Александра Шлепянина, подвизавшегося на Ленинградском телевидении и сочинявшего сценарии для документального кино. Правда, Владимиров большинство своих сценариев и в самом деле написал, что называется, в четыре руки. Разрешение было получено и, вдохновлённые увиденным, соавторы засучили рукава. Но, прежде, чем продолжить эту историю, стоит уточнить, что на самом деле у одного из сценаристов и профессия, и фамилия были другие.

Во второй половине 30-х годов имя режиссёра Владимира Вайнштока было известно всей стране. В 1936 году на экраны вышел фильм «Дети капитана Гранта» с неподражаемым Николаем Черкасовым в роли Жака Паганеля и музыкой Исаака Дунаевского, которой суждено было обрести бессмертие. А в следующем году зрители, затаив дыхание, следили за поисками «Острова сокровищ». И пусть в картине сюжет Стивенсона претерпел немало изменений, за отважную Дженни Гокинс в исполнении Клавдии Пугачёвой, они переживали ничуть не меньше, чем за её книжного «близнеца» Джима.

Перед самой войной Владимира Вайнштока назначили заместителем директора «Мосфильма». На нём лежала ответственность за эвакуацию студии в Алма-Ату, налаживание кинопроизводства там и его восстановление по возвращении в столицу. В 1944 году Владимира Петровича отправили в только что освобождённую Одессу восстанавливать работу кинофабрики. Его организаторские таланты не уступали режиссёрским, но все заслуги Вайнштока перед советским кинематографом в конце 40-х были аннулированы одним росчерком пера. Девятый вал борьбы с космополитизмом не щадил никого.

Взяв псевдоним Владимиров, Владимир Петрович ушёл из кино буквально в никуда. Долгое время перебивался случайными литературными заработками. В родную стихию вернулся только в 1962-м. Но не режиссёром, а сценаристом документального кино. Через год по его сценарию, написанному на основе книги одного из инициаторов Белого движения Василия Шульгина «Дни», режиссёр Фридрих Эрмлер снял фильм «Перед судом истории». Однако ярче всего талант Владимира Владимирова проявлялся именно в приключенческом жанре. Уже после «Мёртвого сезона» по его сценарию Леонид Квинихидзе снял «Миссию в Кабуле». Самому встать за камеру Вайнштоку удалось только в начале 70-х. Золотой фонд советского приключенческого кино пополнился двумя абсолютными хитами — «Всадником без головы» по роману Майн Рида с Людмилой Савельевой и Олегом Видовым в главных ролях, и фильмом «Вооружён и очень опасен» по мотивам рассказов Брет Гарта с не менее эффектным дуэтом — Людмилой Сенчиной и Донатасом Банионисом.

А тогда, в 1965-м, сценарий остросюжетного детектива в духе бондианы, был для него манной небесной. Вероятно, контакты с теми, кто курировал на Лубянке сферу искусства, остались у Владимира Петровича со времён картины «Перед судом истории». И когда в недрах ведомства возникла идея снять фильм о советской разведке в годы холодной войны, о нём вспомнили. Принимаясь за сценарий, Владимиров, как показало будущее, лелеял надежду, что ему позволят и снять по нему фильм. Но их со Шлепяновым опус под странным названием «Путь к рыжему пирогу» вообще забраковали. В заключении редакционного совета Второго творческого объединения «Ленфильма» от 9 апреля 1966 года указывалось на то, что «сценарий загружен информацией, ему не хватает интеллектуальной остроты, ярких живых характеров». Но, думается, творение Владимирова и Шлепянова было отнюдь не безнадёжно.

Если переводить с чиновничьего на человеческий, то загруженность информацией, скорее всего, подразумевала слишком быструю для неспешного советского кино смену мест действия, неизбежную в авантюрном жанре; нехватка интеллектуальной остроты наверняка наблюдалась у длинноногих красоток, окружавших героя, а отсутствие «живых характеров» означало абсолютную идейную несознательность тех, у кого он добывал нужную информацию. То, что хорошо для Бонда, Ладейникову категорически противопоказано. Несколько месяцев у соавторов ушло на кардинальную переработку сценария. И… снова фиаско.

Сезон умер, да здравствует сезон

По словам Саввы Кулиша, со Шлепяновым его познакомила милая барышня из молодёжной секции Дома кино — Майя Григорьева. Однажды новый приятель рассказал ему о злополучном сценарии. Кулиш прочитал. И тоже остался не в восторге. Впоследствии Савва Яковлевич вспоминал: «Руководитель объединения режиссёр Александр Гаврилович Иванов сказал, что, если найдётся способный дурак, который за всё это возьмётся, он запустит фильм в производство. Дурака нашли в моём лице. Сценарий мне не понравился. Но в нём были две фразы, которые меня поразили. При аресте героя полицейский спрашивал: «Что я могу для вас сделать?» И ещё слова Ганди: «Каждый интеллигентный человек должен провести некоторое время в тюрьме». Из-за этих двух фраз я взялся со Шлепяновым переписывать сценарий, который получил название «Мёртвый сезон».