Ставка больше, чем фильм. Советская разведка на экране и в жизни

По натуре он был охотником: его увлекал процесс добычи информации — чем сложнее, тем выше градус азарта. Его опьяняла сама возможность заглянуть в святая святых, приобщиться тайн, неведомых простым смертным. А вот литературная обработка полученных сведений воспринималась им как нечто рутинное. Тем более, когда речь шла о киносценарии: в те поры имя на обложке книги и в титрах фильма имели для Семёнова разный вес. Однако «Семнадцать мгновений» принесли ему успех, какого он и вообразить не мог. Вот тогда изрядно перекроенный Лиозновой сценарий и стал яблоком раздора между писателем и режиссёром. Но картина, с первого показа начавшая свой путь в легенду, оказалась выше каких бы то ни было дрязг и раздоров.

Не падайте в обморок, мы под колпаком

Татьяна Лиознова имела репутацию режиссёра дотошного и скрупулёзного. Кинопробам не очень доверяла, зная, что камера способна сыграть злую шутку даже с гениальным актёром, а потому больше полагалась на фотопробы и репетиции. Все кандидаты проходили через достаточно долгий репетиционный процесс, примеривались к будущим партнерам. Сама Татьяна Михайловна признавалась, что назначения на роли стали итогом проигрывания в уме всей картины с разными сочетаниями актёров. А ведь только ключевых персонажей в фильме больше трёх десятков. И ещё почти полсотни второстепенных, которые не просто создают фон для главных героев, но дают сюжету объём и глубину. Лиознова виртуозно решила стоявшую перед ней титаническую задачу.

В роли Штирлица она видела Иннокентия Смоктуновского. И дело было не столько в умопомрачительном Гамлете, которого артист гениально сыграл в картине Григория Козинцева, сколько в физике-теоретике Илье Куликове из фильма «Девять дней одного года», обладавшем практически всеми чертами, необходимыми разведчику-интеллектуалу. Но Иннокентий Михайлович тогда ещё жил в Ленинграде и много снимался на «Ленфильме», а съёмки «Семнадцати мгновений» были распланированы больше, чем на три года вперёд.

Ещё одной вероятной кандидатурой был Олег Стриженов, успевший к тому времени сыграть Овода, Петра Гринёва в «Капитанской дочке» и Говоруху-Отрока в «Сорок первом». Офицерский мундир невероятно шёл актёру, статностью и аристократизмом бог его тоже не обидел. Но Лиознова сочла фактуру Стриженова слишком романтичной для роли Штирлица, требовавшей известной жёсткости. Арчил Гомиашвили, к которому на тот момент ещё не приклеился ярлык «вечного Бендера», ею обладал, однако руководство студии было категорически против того, чтобы советского разведчика играл актёр с грузинской фамилией.

Люди, близко знавшие Ефима Копеляна, утверждали, что и он на «Мгновениях» пал жертвой пресловутой «пятой графы». Когда от роли Штирлица отказался Смоктуновский, Лиознова рискнула предложить её другому, не менее блистательному актёру Ленинградского БДТ. Статный, подтянутый, всегда собранный, с голосом неповторимого глубокого тембра, артист, по мнению Татьяны Михайловны, отлично вписывался в задуманный ею образ. Копелян с радостью согласился, но худсовет снова встал на дыбы. И огорчённый режиссёр, чтобы хоть как-то загладить обиду, виновницей которой себя считала, предложила Ефиму Захаровичу стать… «внутренним голосом» Штирлица, «закамуфлировав» его под закадровый. Вот таким тонким был их «ответ Чемберлену». А чтобы не ранить самолюбие замечательного артиста, Лиознова всем говорила: Копелян умеет произносить самый незамысловатый текст так, что возникает ощущение — он знает гораздо больше, чем говорит. И ничуть при этом не лукавила.

Приглашая на главную роль благонадёжного во всех отношениях Вячеслава Тихонова, режиссёр держала в уме не столько Андрея Болконского, роль которого актёр замечательно сыграл в экранизации «Войны и мира», снятой Бондарчуком, сколько учителя Мельникова из «Доживём до понедельника». Помните, как Борман, разглядывая севшего к нему в машину Штирлица, пытается вспомнить, где он его видел, а тот учтиво «подсказывает»: когда мне вручали крест, вы сказали, что у меня лицо профессора математики, а не шпиона.

Вячеслав Васильевич признавался, что, вживаясь в образ, часто спрашивал себя, а смог бы он стать разведчиком, и каждый раз приходил к категоричному «нет», прекрасно отдавая себе отчёт в том, скольких качеств ему для этой профессии не хватает. Образ сложился, что называется, от противного. Впрочем, Тихонов и не собирался играть супермена: «… я в процессе работы над ролью был занят поисками материала, который помог бы мне образ Штирлица максимально заземлить. Я хотел, чтобы мой герой не выглядел сверхчеловеком. Я старался показать его не только прекрасным профессионалом, но и просто человеком».

Вячеслав Тихонов в роли Отто фон Штирлица.

Он же — полковник Максим Исаев