Ставка больше, чем фильм. Советская разведка на экране и в жизни

Кинокритик Виктор Дёмин, один из тех немногих, кто сразу по выходе фильма сделал серьёзнейший разбор его достоинств и недостатков, воздержавшись от неумеренных восторгов, недоумевал по поводу того, «…как могло случиться, что перед нами разом и детектив, и не детектив, и любование документом, и весьма неточное его использование, а кроме того, и просто попытки документализировать чистый вымысел».

Проанализировав картину со всех сторон, Дёмин приходит к заключению, на первый взгляд, парадоксальному: «Не в том ли дело, что она разом и серьезна и грешит облегченностью, то есть адресуется и взыскательному и крайне нетребовательному зрителю? <…> Или телевизионный эпос невольно возродил слитность, нерасчлененность древнего, исконно эпического мышления, когда реальные события истории объяснялись вмешательством мифических персонажей и удивительные поэтические прозрения шли бок о бок с предрассудками и суевериями?» Что ж, фильм «Семнадцать мгновений весны» достоин того, чтобы рассматривать его как современную реинкарнацию одного из древнейших мифов человечества о вечной борьбе Добра и Зла — Георгий Победоносец в очередной раз побеждает Дракона.

Глава 9 «Вариант Олега»

От «Викинга» к «Омеге»

Скорин против Маггиля. Олег Даль и Александр Калягин

Николай Леонов пришел в МУР в 1953 году. За десять лет дослужился до капитана, стал лихим оперативником, его начальником был полковник Владимир Чванов, послуживший прототипов Глеба Жеглова. Служба шла успешно, Леонову стали поручать всё более ответственные дела, но организм не справился с перегрузками, и он был вынужден выйти в отставку по состоянию здоровья. С таким опытом за плечами начинать в 30 лет новую жизнь непросто.

Спасением от накатившего отчаяния стало литературное творчество, благо память хранила обстоятельства десятков уголовных дел. Правда, поначалу дело двигалось со скрипом, приходилось по многу раз переделывать написанное, ведь перо не пистолет системы «Макаров», к нему иной подход нужен. В 60-е дорога из милиции в литературу была уже проторена и в том, что Леонов пошёл по ней нет ничего удивительного. Странно другое — как среди внушительного количества добротных романов о бравых столичных сыщиках, появилась одна-единственная книга, посвященная совсем другим героям — бойцам невидимого фронта?

Роман «Операция «Викинг» о советском разведчике Сергее Скорине, заброшенном в оккупированный фашистами Таллин, был написан в соавторстве с человеком по имени Юрий Костров, о котором достоверных сведений — меньше, чем никаких. С большой долей вероятия можно предположить только одно — он был сотрудником Комитета госбезопасности и идея романа, скорее всего, принадлежала именно ему. Только такой «компаньон» мог снабдить бывшего муровца реалиями и деталями, которые никак не могли быть ему известны. Например, о так называемом «Бюро Целлариуса» или абверовской разведшколе на мызе Кейла-Йоа неподалеку от Таллина. Да и радиоигра советской разведки, организованная при помощи арестованного и работавшего под контролем агента, и перевербовка офицера разведки немецкой — отнюдь не плоды неуёмного писательского воображения.

Книга, опубликованная в 1973 году, получилась настолько удачной, что лубянские «кураторы» авторов вышли в Гостелерадио с предложением снять по ней многосерийный фильм. Планка, заданная «Семнадцатью мгновениями весны», вышедшими на экраны в том же году, требовала поддержки, и история противостояния двух интеллектуалов с сильными характерами этому требованию соответствовала как нельзя лучше. Причём от своего идеализированного предшественника Сергей Скорин выгодно отличался человеческой достоверностью — он был не суперагентом без страха и упрёка, ничто человеческое ему не было чуждо, в том числе страх и сомнения. Когда Скорину предложили работать в разведке, он честно признался, что трусоват и в герои-разведчики может не подойти. И своему новому начальнику он описывает этот эпизод, вместо того, чтобы выставить себя героем, как на его месте поступило бы подавляющее большинство. «У меня мозг профессионала, а сердце — обыкновенного любителя», — констатирует Сергей и не стесняется этого. И любовь у него абсолютно земная: любимая женщина устала его ждать, сын растёт, не зная отца. Да и его противник — лощёный барон, наследник древнего аристократического рода — тоже не лишен слабостей, и порой вызывает искренне сочувствие.

Когда человеку нечего терять