Ставка на любовь

– Что происходит? – спросила я, нервно вцепившись в ткань, обмотанную вокруг тела. – Скажите мне, о чем вы договорились ночью?

Джеймс не отозвался, продолжая прожигать взглядом Блейда. Затем он быстро снял с себя сюртук и водрузил его на мои голые плечи.

Фергюс, понаблюдав эту картину, радостно поднял свой бокал и попросил:

– Так садись напротив и слушай. Я все расскажу, но не нужно терять время – ешьте, дети.

На столе красовались тушеные овощи и свежие лепешки. У меня заурчало в желудке. Снова посмотрев на мужа, я взяла его за руку и спросила:

– Ты хочешь о чем-то меня предупредить?

Он наконец посмотрел на меня и ответил вопросом:

– Если бы я попросил тебя довериться мне и ненадолго остаться в стороне от всего происходящего, ты бы согласилась? Не задавая вопросов, не пытаясь выудить скрытое. Смогла бы просто поверить мне и отпустить, оставшись в стороне?

– Отпустить? – повторила я, крепче сжимая его пальцы.

– Ненадолго. Я бы пообещал вернуться.

– Как тогда, в темнице? – я зло усмехнулась. – Когда ты едва не погиб?

– Может быть, – не стал отрицать он. – Но я был бы гораздо осторожней и действовал бы умней, если бы знал, что ты в безопасности. Ты смогла бы дать мне шанс проявить себя, Софи?

Я посмотрела на старика.

– Это все ты! – закричала обвинительно. – Что ты снова внушил ему? Сколько можно рисковать чужими жизнями?! Кто ты такой?! Мы не твои куклы, которыми можно управлять по щелчку пальцев!

– Знаю, – дедушка оскалился, и меня передернуло от этой его попытки улыбнуться. – И я говорил Джеймсу, что ты захочешь принять участие сама. Но он так упрям…

Муж оказался совсем близко, устало вздохнул и направил меня к креслу рядом с накрытым столом.

– Хорошо, – сказал он тихо. – Тогда… тогда ешь, Софи. Нам нужно набраться сил.

– И пей! – радостно отозвался старик Блейд, подставляя ко мне поближе бокал, который я тут же отодвинула.

– Я помогу. – Джеймс подставил стул рядом со мной, взял тарелку и наполнил ее овощами. Сначала мне, затем себе. Взял свой бокал и, подняв его, сказал: – За понимание. Пусть оно и приходит часто с опозданием. Пусть приносит боль. Все мы должны понимать, что отступать больше некуда и решения необходимо принимать, опираясь не столько на чувства, сколько на разум.

– Отличные слова, мой мальчик, – кивнул Блейд. – До дна!

Они опустошили свои бокалы, а я приступила к еде, щурясь от блаженства.

– Софи, – обратился ко мне дедушка, наблюдая за жадным пережевыванием горячего блюда. – Скажи мне, девочка, правда ли, что я чувствую? По моим ощущениям, на тебе артефакт нашего рода. Перстень моего сына.

Я закашлялась, слишком поспешно проглотив еду. Схватила бокал и сделала несколько глотков напитка, оказавшегося всего лишь ягодным соком. С удивлением посмотрев на графин, кивнула.

– Да, перстень на мне. – И потянула за длинную цепочку, вынимая из-под простыни обсуждаемый предмет. – Ты хочешь, чтобы я отдала его? На мне он не работает.

– Не работает, – повторил Фергюс, – конечно. Потому что рассчитан на мужчину. Это древняя магия, сильная, и, увы, ее не справить. Поэтому для тебя перстень совсем бесполезен. Но…

Старик умолк, задумчиво посмотрев на Джеймса. Тот сидел, не шевелясь, напряженный и непривычно молчаливый. Еду он не трогал, напиток больше тоже не пил.

– Отдай перстень супругу, – попросил Блейд. – Сила, таящаяся в нем, либо примет нового владельца, либо нет. Но в целом хуже не сделает.

– Ты уверен? – Я осторожно сняла с себя украшение, внезапно заметив, с каким трудом вышло поднять руки – они словно налились тяжестью. Сюртук соскользнул с плеч, и сразу стало холодней.

– Возьми, – попросила я, протягивая Джеймсу артефакт, – надеюсь, он поможет и защитит тебя в плохое время.

– Софи, – Джеймс обернулся ко мне, принял перстень, даже не глядя на него, сжал в руке, – послушай меня: не делай поспешных выводов, слышишь?

Я нахмурилась, не понимая, о чем он толкует. Зевнула, с трудом заставив себя удержать глаза открытыми.

– Я… люблю тебя. И хочу одного: верь мне. Что бы ни было.

– Что бы ни было, – кивнула я.

Он потянулся вперед, поцеловал меня в лоб. Я прикрыла на миг глаза, и… все стихло. Стало хорошо и легко, и только где-то на грани сознания сохранялось тихонько зудящее упрямое чувство, будто что-то пошло не так.

***

Я проснулась от звука голосов.

Двое мужчин пытались перешептываться, но выходило у них ужасно: мало того, что говорили все громче, так еще и поругаться между собой успели, повышая тон во время всплеска эмоций.

– Давай сделаем ей укол, как массир велел, – уговаривал первый. – Он никогда просто так ничего не говорит, Том.

– Да? А если она от укола, наоборот, в себя придет? – второй был дико возмущен. – И потом, куда прикажешь колоть? Она в одеяло закутана, как в кокон. А ее муж – тот, что представился лекарем, – сказал, что за нее убьет любого. Даже с того света достанет.

– Этот точно достанет… лекарь! Пф-ф… Придумали же ему легенду – неправдоподобно совсем. Он же явно из наших, и не слабый такой.

– Не наше это дело. Хотя легенда реально так себе.

Они помолчали пару мгновений и оба заржали.