Миновав огромный, вычурно обставленный холл, троих крепких молодцов, одетых в черное, и свернув в узкий коридор, мы оказались у деревянной двери, которую Рэд толкнул, даже не удосужившись постучать. Внутри обнаружилась вполне уютная гостиная, где кто-то заботливо заранее растопил камин.
– Не думаю, что вам удобно подниматься наверх, – объяснил свой поступок дворецкий. – А здесь тепло и есть широкий диван. Я принесу белье и одеяло.
Только я собрался поблагодарить его, как он добавил:
– И проведу вас к массиру Блейду. Он наверняка уже в курсе, что мы прибыли.
Рэд вышел. Я проводил его задумчивым взглядом, не веря, что этот человек прислуживал моей семье долгие-долгие годы. Хотя… что, в сущности, мы знаем о нанимаемых слугах? Достаточно нескольких рекомендаций от людей твоего круга, и кто угодно может войти в дом, становясь каждую трапезу позади и слушая приватные беседы. Я, признаться, Рэда почти не замечал, а уж остальных слуг и подавно…
Засмеявшись, вдруг вообразил, как открывается дверь и входит горничная Мари, представляясь руководителем подпольной организации и целясь пистолетом. Почему нет? Она всегда так яростно сметала пыль с полок…
– М-м… – Софи чуть повернула голову, и я очнулся.
Положив ее на диван, сам также присел на его краешек, наблюдая за женой, рассматривая ее и запоминая каждую черточку.
– Твоя мать не одобрит наш брак, – сказал тихо, качая головой, – увидит, как ты похудела и осунулась, и погонит меня прочь. Единственную дочь всего за каких-то пару недель брак с даргом Его Величества уморил едва не до смерти. Где такое видано?
Софи улыбнулась во сне, и я осторожно поцеловал ее в лоб.
– Вот и я, массир, – раздалось над ухом, и у меня чуть сердце не остановилось от ужаса.
– Чтоб тебя, Рэд! – Я поднялся, отнял у него подушку, осторожно подкладывая под голову жены. Затем укрыл принесенным одеялом, подоткнув со всех сторон.
– Здесь безопасно? – спросил тихо, не в силах выйти из комнаты и оставить Софи одну.
– Да. Ей никто не навредит, массир. Можете быть уверенным.
– Что ж… – Я отступил на шаг, резко отвернулся и вышел, ожидая дальнейших распоряжений дворецкого.
– Сюда, массир… Совет Темнейших примет в кабинете.
Глава 20
Не припомню, когда еще так сильно уставала.
Наверное, никогда.
Я чувствовала, как Джеймс брал меня на руки, слышала разговоры, понимала, что нужно вмешаться и потребовать взять меня с собой, когда он уходил, но… не могла. Язык не поворачивался от бессилия, глаза не открывались. Тогда я решила дать себе в кои-то веки слабину: женщины ведь имеют право хоть иногда утомляться?
Мне показалось, что я провалилась в сон всего на минутку и – почти сразу – Джеймс вернулся.
Он присел рядом – это я чувствовала, – но не касался меня. На этот раз мне хватило сил открыть глаза.
Муж был далеко. Не его тело, а его мысли. Он смотрел на огонь в камине, сжимал кулаки и полностью отсутствовал в комнате. И тут я осознала, что из окна стали пробиваться первые лучи солнца. Ночь прошла.
– Джеймс? – мой голос оказался тихим и жалобным, а еще он будто дрожал.
Муж встрепенулся, распрямил спину, натянул на хмурое лицо улыбку и заботливо уточнил:
– Как ты?
– Не знаю. Не в лучшей форме…
– Ничего, скоро придешь в себя. Вот кончится вся эта передряга, и сразу станет легче.
– Кончится? – теперь нахмурилась я. – Ты так говоришь, будто знаешь какой-то способ быстро разобраться со всеми проблемами. Ты видел Фергюса Блейда?
По лицу Джеймса пробежала легкая тень. Но, возможно, мне это лишь показалось, потому что в следующий миг он подался вперед и шепнул искушающим голосом:
– Хочу предложить тебе кое-что, ты просто не сможешь отказаться.
Брови сами взлетели вверх.
Что это? Намек на близость?! От Джеймса?! Сейчас??
– Э-эм…
– Обещаю, ты будешь в восторге, – не унимался он.
Я поджала губы и медленно покачала головой: не то чтобы я сомневалась, что он сумеет ублажить девушку, но был ряд причин отказать мужу именно теперь.
Во-первых – чужой дом, где много людей готовится к битве с королем, и бродят они где хотят и когда хотят; во-вторых – я не мылась целую вечность! Да и он не мылся… Не так я представляла себе первую брачную ночь, о которой когда-нибудь собиралась рассказать нашей дочери, чтобы подбодрить ее перед свадьбой.
Да она просто скончается от ужаса и брезгливости.
– Софи… – Джеймс навис прямо надо мной. – О чем ты думаешь, дорогая?
– О том, как счастлива с тобой, – соврала я, пытаясь подобрать нужные слова, чтоб не задеть его гордость и одновременно сохранить свою.
– У тебя лицо перекосило, – сообщил муж. – И тут два варианта: либо ты еще слишком уставшая, либо не так уж и счастлива со мной.
– Уставшая, – я кивнула с таким усердием, что клацнула челюсть.
– Вот как, – муж погрустнел, – тогда спи, моя хорошая. Не буду тебя отвлекать. Пойду сам.
Я уже было завозилась под одеялом, собираясь уснуть немедленно, пока он не передумал, но тут поняла, как закончилась его речь.
– Куда пойдешь?