Ставка на проигрыш

- Ну и что? Пока она кончится - с голоду умрешь.

Евдокия Ниловна расстроенно вздохнула и вышла из купе. Тарас Тарасович, посмотрев ей вслед, сочувственно сказал:

- За сына переживает... - И сразу предложил: - Перекусим, ребятки, пока суд да дело. После ресторанские, может, горяченькое по вагонам понесут, а пока курочку похрумкаем.

Голубев с Костей согласились.

- Я вот что Дусе толкую... - продолжил разговор Тарас Тарасович. Чего мы в этот... электротехнический заявимся? Чего скажем в защиту своего сына? Коль так случилось, что у нашего акселерата ума не хватает, то и делать ему нечего в институте. Пусть в ГПТУ поступает. Кормят там хорошо, одевают бесплатно. Пусть, если не на инженера, так на каменщика выучится. Я сам, ребятки, с подсобного рабочего начинал, а теперь вот, как Володя Высоцкий в своей песенке пел, прорабом стал. До министра, правда, не дорасту, но на хлеб с маслом всегда заработаю...

- В какой институт ваш сын хотел поступить? - спросил Слава.

- В Сибстрин. Как и я, намеревался строителем стать, да, видно, кишка тонка. Строитель - специальность нынче престижная, а посему в мозгах надо извилины иметь, чтобы в конкурсе на экзаменах не затерли...

Поезд незаметно отправился. В вагоне постепенно утихла посадочная суматоха. Неожиданно в купе заглянула Евдокия Ниловна.

- Тарасик, выйди на минуточку... - ласково обратилась она к мужу.

Тарас Тарасович недовольно засопел, кое-как выбрался из-за столика и вышел в коридор вагона. Вернулся он скоро. Втиснувшись на прежнее место, насупленно принялся обгладывать куриную ножку.

- Неприятность?.. - поинтересовался Голубев.

- Да ну ее! Совсем рехнулась... - буркнул в ответ Тарас Тарасович. И, помолчав, быстро заговорил: - Вот вы спросите в адлерском СМУ: "Кто такой Ярко?" Первым делом скажут: "Любитель хорошо покушать". - "А как работает?" - спросите. "Лучшего прораба не сыщешь". Вот кто такой Тарас Тарасович Ярко! Поняли, ребятки? Лицо Земли изменяю, честным трудом деньги зарабатываю, а Дуся сейчас в тамбуре шепчет: "Давай пятьсот рублей отдадим белоголовому проводнику". У него, видите ли, проректор НЭТИ, куда наш акселерат документы сдал, закадычный друг. На рыбалку вместе ездят. Да я, ребятки, с самим замминистра, было дело, чуть не полную шаланду кефали наловил! Что ж мне дурных денег ни один чудак не подает?..

Голубев спросил:

- На взятку проводник намекает?

Тарас Тарасович нахмурился.

- Ни на что он не намекает. Дуся сама хочет деньги навязать. Ей, видишь ли, ради сынули полтысячи выкинуть ничего не стоит.

Весь вечер Голубеву не давали покоя родственник Реваза Давидовича в Сухумском пединституте и друг-проректор из НЭТИ. "Что такое?.. - размышлял Слава. - Ординарное совпадение или поставленное на широкую ногу взяточничество?"

Рано утром поезд прибыл в Ростов-на-Дону. Стараясь не попадаться Ревазу Давидовичу на глаза, Голубев вышел из вагона. Только что начавшийся день был таким свежим и солнечным, что о вчерашних заботах не хотелось думать. В киоске "Союзпечати" Слава купил пахнущий типографской краской номер областной газеты "Молот" и зашагал к своему вагону. Отправление поезда задерживалось. Из переговоров проводниц, скучающих с развернутыми красными флажками, можно было понять, что у какого-то вагона лопнул какой-то приводной ремень и его сейчас меняют.

На перрон вышел попутчик по купе Костя. Голубев остановился с ним. Неподалеку Степнадзе разговаривал с бригадиром поезда. К ним подошел дежурный по вокзалу и подал Ревазу Давидовичу похожий на телеграмму листок бумаги. Степнадзе быстро прочитал, нахмурился и заговорил с бригадиром. Тот, заглянув в листок, утвердительно кивнул. Реваз Давидович сразу поднялся в вагон. Вскоре он вышел оттуда одетым точно так, как в Адлере. В руке его был все тот же черный портфель...

На какой-то миг Голубев замешкался, однако времени для размышлений не оставалось. Слава отдал удивленному Косте только что купленную газету и скороговоркой выпалил:

- Если отстану, скажи проводнице, чтобы место мое не занимала. Я догоню поезд.

Костя проводил Голубева недоуменным взглядом.

...Степнадзе размашисто шел от железнодорожного вокзала к центру города. Он ни разу не оглянулся, не выдал беспокойства ни малейшим жестом или взглядом. Так мог вести себя только человек с чистой совестью, и Голубев досадливо подумал, что понапрасну убивает время.

Слава увлекся невеселыми размышлениями и на какое-то время вдруг потерял Реваза Давидовича из виду. Заметил его возле старинного кирпичного здания с золотистой вывеской Ростовского университета. Степнадзе разговаривал с моложавой высокой женщиной. При этом он обворожительно улыбался и так же, как в Адлере, походил теперь не на скромного проводника, а на преуспевающего руководителя приличной хозяйственной организации.