Стазис

– Расскажешь, расскажешь, – сказал Горбач. – Хватит уже этой чертовщины. Это вообще бог знает что такое. Ты его успокаивала? Вот эту тварь? Ты серьезно? Ты колдовала, чтобы его успокоить, приласкать? Вот эту мразь конченую?

– Тебе больше нравилось, когда он был злой? – спросила Лиза.

– Нет, – сказал Горбач. – Извини, пожалуйста. Спасибо, ты мне жизнь спасла. Он бы меня задушил. Снова жизнь спасла. Это какой уже раз по счету?

– Раз десять точно.

– Не было там десяти, – сказал Горбач.

– Это ты так думаешь, – ответила Лиза.

– Мы это еще обсудим. И твое колдовство тоже, – сказал Горбач. – Сейчас нам бы понять, какого черта происходит.

Он поднял пистолет и указал стволом на перегородку, ведущую в кабину водителя. Управлявший автомобилем человек словно забыл про них. «Или это был не человек», – подумал Горбач.

– Ты не знаешь, кто стучал? – спросил он Лизу.

– Куда стучал?

– В окно, – сказал Горбач и вновь показал на перегородку.

– Я сама стук не слышала, – сказала Лиза. – Только потом догадалась, по смыслу, когда еще лежала… я думала, водитель стучал. Кто там еще мог быть-то?

– В общем, там кто-то стучал. Туда пошел парень проверить и пропал. Он нас вместе с Колымцевым конвоировал. Боец этого выродка, если я правильно понял.

– Мне его очень жалко, – сказала Лиза.

– Бойца? – удивился Горбач.

– Нет, мужика этого, – сказала Лиза и показала на Колымцева. – Он сильно несчастный.

– Он конченый, – сказал Горбач с убеждением. – И если он несчастный, я только рад, потому что он тварь и должен страдать. Как ты поняла, что он несчастный?

– Он потому и конченый, что несчастный. Вернее, немного наоборот… я пока не понимаю, как объяснить. Я много увидела.

– Ты его просто плохо знаешь, – сказал Горбач.

– Только что мне казалось, что я знаю его всю жизнь, – ответила Лиза.

Они замолчали. Грузовик продолжал ехать неизвестно куда, за рулем был неизвестно кто. Колымцев лежал без сознания. Когда машину трясло, он мягко стучался головой о борт, и при каждом стуке сердце Горбача пело.

«Надо бы его прикончить. Он меня убил бы без сожаления и даже не понял бы, в чем вопрос. Единственный человек, без которого мир с гарантией стал бы лучше, – подумал Горбач. – Еще несколько секунд, и я бы задохнулся. Надо его убить, но как сейчас? Беспомощного, оглушенного? – Горбач покосился на Лизу. – Если бы ее тут не было… Ладно, черт с ним».

– Ну давай, маленькая ведьма, – сказал Горбач. – Можешь поколдовать, чтобы узнать, кто там сидит и куда нас везет? Руки на кабину наложить или как-нибудь так?

– Я так не умею, – сказала Лиза. – Я вообще колдовать не умею, на самом деле колдуют только в сказках.

– Видел я те сказки. Ладно, особо и не рассчитывал, если честно, – сказал Горбач.

Он аккуратно подошел к окну, держа пистолет готовым к стрельбе. Чертыхнулся, снял предохранитель. Колымцев идиот, сам не мог его снять? Капитан, мать твою за ногу.

– Слушай, – сказал Горбач, оглядываясь на Колымцева. – Ты, может, чувствуешь своим колдовством…

– Нет у меня колдовства, – сказала Лиза.

– Ну этим своим… Я этого выродка, случайно, не убил? Там так хрустнуло хорошо. Поколдуй, проверь?

Лиза посмотрела на Горбача искоса. Подошла к Колымцеву, потрогала затылок, пощупала пульс на запястье.

– Вот так просто? – удивился Горбач.

– А как надо, блин? Поколдовать?

– Ладно, ладно. Живой он?

– Живой, – сказала Лиза. – Череп у него крепкий.

– У него все крепкое, это не человек вообще, а отродье… Слушай, давай мы его из грузовика хотя бы выбросим, зачем он здесь?

– Без сознания, на ходу? – спросила Лиза.

– Ну, в общем, да, – признался Горбач.

– Там еще Стазис сзади, помнишь? Это еще более жестоко, чем просто ему в голову выстрелить, – сказала Лиза.

– Не подумал об этом.

«Конечно, подумал, – признался он про себя. – Ну Стазис, и что? Очнется, хоть увидит, какой он бывает. Герой, кверху дырой».

– Ладно, свяжи его хотя бы, вон веревка валяется, – сказал Горбач. – А то мне одной рукой с пистолетом неудобно. И еще вопрос… ты не можешь потрогать кабину и понять, кто там сидит?

– Нет, – коротко ответила Лиза.

– Плохо, – сказал Горбач.

Лиза начала вязать Колымцеву руки за спиной. Выходило у нее ловко и быстро. «Потрясающе одаренный ребенок», – подумал Горбач. Он собрался с духом и громко постучал в окно-перегородку.

– Я буду стрелять! – крикнул Горбач. – Кто там, отвечай! На последнем слове голос предательски дрогнул. «Ну и черт с ним, зато у меня пистолет, – подумал Горбач. – Но если окажется, что там эмиссар, я не знаю, что сделаю. Наверное, сойду с ума, как Колымцев. А если он на ходу запрыгнет в кузов? Как тогда, в зиндане?»

Его услышали. Грузовик проехал еще несколько десятков метров и затормозил. Хлопнула водительская дверь. Кто-то неторопливо выбрался из кабины и двинулся к заднему борту машины. Горбач отслеживал перемещение на слух, водил стволом вслед за шагами. Он всерьез думал, не стоит ли выстрелить через брезент. На всякий случай.

– Не пальни случайно, – сказал человек за бортом грузовика. – Спокойно, здесь свои.

Горбач не верил.

– Спокойно. Свои здесь, – повторил человек.