Стефан в гостях у ведьмы

Все разом замолчали, оборачивая любопытные взоры к Стефану. Прислуживающий ему Михась покраснел, расплескивая вино на зеленый кафтан Яворонков.

— Спой, господарь, уважь нас, — почти приказным тоном кинул Стефану Невесский.

— Спой, уважь, — подхватил и Адамусь, словно они заранее сговорились с пронырой.

— Спой, спой!!! — дружно поддержали гости.

— Уважь! — поддержали и собственные шляхтичи Стефана.

Очередная западня сжималась. Хитро придумано, сказать: «Не хочу», значит оскорбить местных, не уважить. Стефана затирали к стене, вот ему уже совали в руки лиру: «Пой, раз назвался! И все тут». Плавный изгиб лег в ладонь.

— Господарь кваса холодного выпил, не в голосе, — хоть как-то робко попытался защитить хозяина Михась.

Местные мужи презрительно выпятили губы, на лицах девиц засветилось разочарование.

— Ну, отчего же. Я спою, — Стефан медленно поднялся, откладывая лиру в сторону. — Так спою, — объяснил он, поймав недоуменный взгляд одной хорошенькой чернобровой панночки.

— Не надо, выдашь себя, — зашипел ему на ухо Михась.

Стефан кольнул ухмыляющегося Генуся презрением, расправил плечи и… запел. Его чистый сильный голос плавной волной поплыл над головами слушателей, завораживая и увлекая. Звуки сплетались в несложную мелодию народной песни, такой родной и знакомой, той, что пастухи поют темными вечерами у полевого костра. Цымбалы быстро подхватили соловьиную трель, усиливая волшебство. Стешка рубака умел петь, и с этим не поспорить:

— А у нашего господаря стоит явор на дворе, — и гости ответили хором: — А ты пане господарю отворяй ка двери все[1].

Все сладилось, Стефан, выдохнув, подмигнул впечатленной чернобровой девице, победно окинул зал и… столкнулся взглядом с синими очами. Маричка?! Да точно она! Племянница самого хранителя в простой одежде холопки сновала за спинами гостей, бесшумно скользя с остальной прислугой. Она презрительно фыркнула и тут же отвернулась, забирая грязную посуду и унося ее прочь.

Стефан, уже не обращая внимание на продолжавшую литься со всех сторон похвалу, растерянно сел на древний трон Яворонов.

— Что она делает среди челяди? — зло прорычал он Адамусю.

— Балуется, — равнодушно пожал тот плечами, — я ж говорил — блажная, чего с нее взять.

Стефан мрачно насупился, ожидая, когда из кухни снова вынырнет Маричка, он даже позабыл позлорадствовать над задумчиво сидящим в углу Генусем. Что здесь вообще происходит? Шляхетка смиренно прислуживает за столом, ее дядька вместо того, чтобы обрядить ее в лучшие одежды, каких немало в чулане, и вывести в свет, довольно потирает руки и наслаждается тушеной говядиной. Да здесь не Маричка чокнутая, а старый филин похоже последний ум растерял.

— Пусть идет переодеваться и приходит как требует ее положение, — сквозь зубы процедил Стефан. — И сядет здесь, указал он место подле Адамуся.

— Нет, она этого не сделает, — с холодным спокойствием отрезал хранитель.

— Я, твой господарь, приказываю! — рявкнул Стефан.

— Ну, пойди ей сам прикажи, — усмехнулся старый филин, расслабленно откидываясь на лавке.

— Вот и пойду, — поднялся Стефан.

— Господарь танцевать желает, — снова «очень вовремя» взлетел с места Генусь.

Цимбалы брызнули задорной плясовой. Стефану смело перегородила дорогу чернобровая девица, успевая оттереть других претенденток. Ой, бойкие здесь девки! Да нужна-то похоже лишь одна. Танцевал Стефан куда хуже, чем пел, местный пляс он и вовсе не знал, все время путаясь и рискуя оттоптать красотке ноги, а глаза блуждали в поисках холопского чепца. Крульские шляхтичи последовали примеру своего господаря и тоже повскакивали с лавок, расхватывая разрумянившихся от вина панночек. Вообще после песни Стефана словно прорвало плотину: достойные мужи расслабились, повеселели, полились шутки и здравицы; мамаши снисходительно отпускали дочек резвиться, но напоминая, что крутиться нужно в первую очередь вокруг молодого господаря. Поэтому Стефан оказался в плотном кольце красоты, и вырваться уже не мог, выводя в круг танца то одну, то другую девицу. Кажется, Маричка мелькнула еще раз. Да вон она, понесла обратно пустую крынку. Появится ли опять?

— Я по надобности, — грубовато «отпросился» Стефан у очередной «невесты» и рванул за исчезнувшей в дверном проеме синеглазой.

Простой паренек снова победил в нем несущего груз обязанностей господаря.

Глава XII. Разговор

Стефан, ускоряя шаг, завернул за угол, куда спешили все служанки, но отчего-то Марички в толпе не обнаружил. Напрасно он всматривался в лица изумленных челядинок. «Значит, она свернула в другую сторону. Умеет эта синица прятаться».

— Чего господарь желает? — склонились служанки в почтительном поклоне.

— Да кабы я сам знал, — раздосадовано махнул рукой Стефан и, быстро развернувшись, почти побежал в противоположном от кухни направлении.