Стеклянная карта

– Разве только с чужих слов, – начал он, и его голос потеплел. Лакримы явно были его коньком. – Я лично ни одной не видал. Говорят, их полным-полно у границы, только они прячутся. Стараются держаться подальше от людей…

– А как по-твоему, почему их там много?

– Не знаю.

– Может, с границами что-нибудь связано? – предположила София. – Что-то притягивает их туда?

– Наверное, – ответил Тео, но в его голосе не было убежденности.

– А ты слышал их?

– Трудно сказать. Иногда кто-нибудь плачет, а люди сразу говорят: «Это лакрима!» – оттого, что боятся: вдруг это вправду она. Я, конечно, всякие рыдания слыхал, но лакримы вроде бы издают совсем другие звуки… гораздо страшнее. И такие, что нипочем не выбросишь из головы…

– Бедная миссис Клэй, – пробормотала София.

– Я как-то встретил торговца, который утверждал, будто застукал одну такую в собственном доме, – с энтузиазмом продолжал Тео. – Он уехал на неделю, потом вернулся, а там… Он услышал лакриму за дверью. Потихоньку переступил порог – и вот она, высоченная, с длинными-длинными волосами, носится по всему дому как ураган, все крушит, вещи срывает со стен… Потом вдруг останавливается и поворачивает к нему свою безликую рожу. В общем, торговец говорил, что вылетел за порог пулей и больше никогда не возвращался туда.

– Шадрак, наверное, что-то о них знал, – промолвила София. «Лакримы… стеклянная карта… Монтень, нигилизмийцы, – думалось ей, – как это все связано?» – Кстати, Монтень называл мою лунную карту как-то иначе, – продолжала она вслух. – Лупой какой-то. Ах да – поисковой. Почему, интересно?

– Может, стеклянные карты – это еще и лупы?

– Не исключено, – сказала София и попробовала зайти с другой стороны: – А про людей, которых он големами величал, ты что-нибудь знаешь?

– Вообще первый раз слышу, – покачал головой Тео.

– Они на самом деле нигилизмийцы.

– С чего ты взяла?

– Ты амулеты-то видел? – удивилась София. – Раскрытую пятерню?

Тео передернул плечами.

– Про нигилизмийцев, – сказал он, – поговаривали, мол, есть такие. Только сам я прежде ни одного не встречал. В Пустошах их не особенно много.

– А у нас, на Новом Западе, они повсюду. Им кажется, что наш мир нереален, а «Хроники Великого Разделения» – тому доказательство. Настоящий мир якобы исчез в Разделении, а наш – то, чему быть не положено. Раскрытая рука – символ их пророка Амитто, написавшего «Хроники». Это значит «отпускать»…

– И ты ни разу не слышала, чтобы их называли големами?

– Никогда. Эти, должно быть, особенные. Но вот чем они отличаются…

Она не договорила, вновь задумавшись о том, как сложить кусочки мозаики. Шадрак ей недавно рассказывал про нигилизмийцев, но вот что?.. Вспомнить бы… А ведь это было нечто важное, причем связанное с картами. «Может, я в блокноте пометила?..» Но и там ничего осмысленного не оказалось.

Поезд стремительно катил на запад. Небо потемнело, ярче разгорелась луна. Желтая, круглая, она низко висела над макушками деревьев. Тео залез к себе наверх и задремал, а София все смотрела на залитый лунным светом пейзаж, проносившийся за окном. Спать совсем не хотелось. Холмы, увенчанные сосновым лесом, сменились равнинами, там и сям пестрели фермерские домики. Всякий раз, когда поезд останавливался у какой-нибудь маленькой сельской станции, София со страхом ждала, что в вагоне вот-вот объявится Монтень со своей бандой. Однако люди, ждавшие под фонарями, все до одного были невыспавшимися путешественниками, державшими путь на запад.

Так что на ближайшее время София и Тео оторвались от погони…

24 июня 1891 года, 1 час 18 минут

Границу между Южной Каролиной и Джорджией состав пересек в начале второго пополуночи. София вытащила рисовальный альбом. Люди со шрамами… горестно скорчившееся существо с длинными разметанными волосами… воробышек на окне – все это стало оживать на бумаге. В уголке листа уселась Заводная Кора, нахмурила лобик и принялась размышлять над проблемой. София долго рассматривала изрисованную страницу. Она понимала: здесь заключалась загадка, которую предстояло разрешить. Взяв карандаш, девочка обвела лакриму линией, обозначая границу. Наброски с их неведомым смыслом тяжеловесно вращались у нее в голове, подобно вагонным колесам.

Перевернув страницу, София обратилась к задаче попроще.

«Где Т. выучился читать? – написала она. – Где он еще, помимо Пустошей, побывал?»

Девочка покосилась на верхнюю полку. Тео спал – крепко и безмятежно.

«Почему Сью перестала за ним присматривать?»

Загадка по имени Тео выглядела куда проще и приземленнее главной, но София и с ней справиться не сумела. Вздохнув, она закрыла альбом.