Стеклянное лицо

Полдюжины рук внезапно отпустили ее, так что Неверфелл покачнулась, потеряв равновесие. Чернорабочие устремились к неприметной двери в противоположной стене. Бросив последний взгляд на Неверфелл, они скрылись за ней и, судя по грохоту затворов, заперли снаружи.

Не успела Неверфелл опомниться, как распахнулась еще одна дверь – побольше, в паре метров от нее. Комнату заполонили вооруженные мужчины. Неверфелл отскочила назад и едва не упала, споткнувшись о табурет. Бежать было некуда. Прятаться негде.

– Вот она! – Предводитель стражников схватил Неверфелл за руку и поднес светильник к ее лицу. – Смотрите, мы нашли ее. Наконец-то! Оцепите район. Может, получится поймать остальных! Ломайте вон ту дверь, посмотрим, куда она ведет.

– Что у нее в руке?

Неверфелл посмотрела вниз и увидела, что сжимает деревянный стаканчик. Стенки его влажно поблескивали. На языке Неверфелл еще сохранился смутно знакомый вкус.

Стражник выхватил стаканчик у Неверфелл, перевернул, понюхал и выругался:

– Проклятие! Она что-то выпила. Скорее тащите ее к лекарям, это может быть яд. Чилдерсин с нас шкуру спустит, если мы не доставим девчонку живой.

Чилдерсин. Это слово помогло Неверфелл сбросить оцепенение. Люди, схватившие ее, работали на Чилдерсина. Теперь она начала прислушиваться к их разговорам.

– Похоже, они все забрали с собой. Наверное, в конце концов решили, что девчонка им не нужна.

– Ладно, это уже не важно. Мы получили то, за чем пришли. Все на выход!

Стражники обступили Неверфелл плотным кольцом, отрезая путь к бегству. У каждого в руке блестел меч. Ее схватили под мышки и выволокли из комнаты в коридор.

«Что я здесь делаю?» Неверфелл судорожно пыталась вспомнить хоть что-то, но соскальзывала с гладкого склона памяти, как кошка со стены из отполированного мрамора. Ее руки были черными от грязи, ногти обломанными, кожу покрывали неизвестно откуда взявшиеся порезы и шрамы. Выкрашенные в черный цвет волосы отросли почти до пояса. А запястье обвивал плетеный браслет из бечевки.

– Скорее! Нужно увести девчонку отсюда! Следствие наступает нам на пятки. Еще не хватало, чтобы они ее забрали!

Стражники выскочили на улицу Нижнего города, и Неверфелл предприняла запоздалую и обреченную на провал попытку сбежать. Ее тошнило, ноги подкашивались. Когда она закрывала глаза, чтобы моргнуть, на внутренней стороне век вспыхивали пурпурные спирали.

Неверфелл грубо затолкали в закрытый паланкин вроде тех, в которых перевозили Картографов. Она услышала, как звякнули цепи и щелкнули замки, но все равно несколько раз толкнула дверь плечом. Безнадежно.

«Я говорила с Клептомансером», – в отчаянии подумала она. Но память сохранила только первую половину разговора, все последующие воспоминания исчезли. И даже то, что она помнила, как будто выцвело. Неверфелл знала, что она говорила и что делала, но даже не догадывалась о причинах, толкнувших ее на это.

«У меня был зародыш плана, точно был. Вот почему я пошла к Клептомансеру. Я очень старалась об этом не думать… и теперь понятия не имею, что это вообще был за план. Так в чем же он заключался? И когда все пошло не так?»

– Эй! – Она заколотила по стенке паланкина. – Кто-нибудь, позовите Следствие! Я Неверфелл! Я здесь!

Голос был хриплым, и вряд ли кто-нибудь ее услышал. Хотя Неверфелл прекрасно понимала, что встреча со Следствием не сулит ничего хорошего, ее внезапно охватило жгучее желание любыми средствами остановить Максима Чилдерсина. Но никто не ответил на ее крики.

Стражники быстро несли паланкин по улицам, ничуть не заботясь об удобстве единственной пассажирки. Неверфелл мотало во все стороны, и будь у нее в желудке хоть что-нибудь, ее бы непременно вырвало. Наконец дверь отворилась, и Неверфелл втащили в кипенно-белую комнату. Бордюры на стенах выглядели знакомо. Неверфелл поняла, что ее снова принесли во дворец.

Перепуганные лекари торопливо осмотрели ее глаза, язык и уши, посетовали на красневшие на коже блошиные укусы, потом аккуратно потыкали Неверфелл иголками, дабы убедиться, что конечности не утратили чувствительность. Затем ей дали рвотное. Желудок Неверфелл мучительно сжался, но только и всего. Тогда лекари через воронку залили ей в рот воду, и Неверфелл начало рвать прямо на платье.

Когда она наконец отдышалась, то заметила, что из кресла, стоявшего у дальней стены, за ней все это время украдкой наблюдали. Неверфелл вытерла воду с лица, откинула волосы назад и дерзко выпрямила плечи, надеясь сохранить хоть каплю достоинства. Хватит прятать лицо. Она устала от игр.

– Рад видеть тебя, Неверфелл, – сказал Максим Чилдерсин. Одетый в серебристый камзол с высоким воротником, он живо напомнил Неверфелл великого дворецкого. – Никогда бы не подумал, что на твои поиски уйдет столько времени и сил. Должен признать, я не сразу догадался, где ты прячешься.

– Как вы меня нашли? – прохрипела Неверфелл.

– А! – Максим Чилдерсин вытащил из кармана несколько писем. – На этот вопрос ответить довольно легко.

Он развернул одно и протянул его Неверфелл. Она пробежалась глазами по словам, в спешке накорябанным углем на дешевой бумаге: