Стеклянное проклятие

Он осторожно приблизился к двери, положил руку на ручку замка и легонько нажал. Не заперто. Приоткрыв дверь, он осторожно заглянул внутрь. Спальня и гардеробная Лакомба были освещены только узкой полоской света, пробивавшейся из кабинета. Уилсон проскользнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Пока все в порядке. Сквозь щель он мог видеть, что Лакомб находится в кабинете. Ученый сосредоточенно склонился над столом. Кажется, чистит линзы своего телескопа, извлекая их по одной из креплений и полируя мягкой замшей. И при этом весело насвистывает мотив вальса.

Уилсон осмотрелся. Он знал, что французский астроном хранит документы в продолговатой деревянной шкатулке. На полках виднелись только звездные карты и книги. Может быть, шкатулка в платяном шкафу?

Он бесшумно прокрался к тяжелому шкафу красного дерева и открыл его. Дверца скрипнула, и Уилсон затаил дыхание. Хоть Лакомб все равно бы не услышал. Музыка продолжала звучать. Англичанин начал поспешно рыться в недрах шкафа. Ничего – только рубашки, брюки и сюртуки. Чудовищно старомодные, как такое можно носить в наши дни?

С отвращением Уилсон закрыл шкаф. Где же эта чертова шкатулка? Может, в кабинете? Если так, то у него серьезные проблемы.

Он снова начал красться к приоткрытой двери. Но, минуя кровать, заметил, как под матрасом что-то блеснуло. Гладко отполированная ореховая древесина с начищенными латунными петлями. Уилсон присел и осмотрел находку. Проклятый лягушатник! Надо же – хранить шкатулку под матрасом, словно кто-то здесь собирается его ограбить!

Британец ухмыльнулся. Вечно эти французы все драматизируют!

Он вытащил шкатулку и открыл. Внутри находились три убористо исписанных листа бумаги. Единственное доказательство существования легендарного метеорита, именуемого «Стеклянным проклятием». Уилсон удовлетворенно кивнул, вынул документы и уже собирался закрыть шкатулку, как в комнате вспыхнул свет.

– Мне послышался какой-то шум!

В дверном проеме стоял Франсуа Лакомб, уперев руки в бедра.

– Могу ли я полюбопытствовать, что вы здесь делаете, мсье Вильсьен? – Лакомб произнес имя ученого на французский манер, словно намеренно исказив его.

– А вы как полагаете?

– Именно так, как все обстоит на самом деле, – ответил француз. – Я только хотел убедиться, что не совершу ошибки, если позову полицию.

– На это вам не стоит особенно рассчитывать, – Уилсон выпрямился и отряхнул брюки. – На Рождество почти никого не остается, а Филби, здешний привратник, слишком стар, чтобы прийти вам на помощь.

Лицо Лакомба потемнело.

– Немедленно верните мои бумаги и убирайтесь отсюда!

– Кажется, вы не разобрались в ситуации. Мне нужны эти записи, и я их возьму с собой, нравится вам это или нет. Вы совершили серьезную ошибку, скрывая их от меня. Вместо союзника вы приобрели врага в стране, которая не слишком заботится о поддержании хороших дипломатических отношений с Францией.

– Вы мне угрожаете? – Лакомб побагровел. – В апартаментах, которые мне предоставила академия? Лучше бы вам поостеречься! – Он сделал стремительный шаг в сторону и схватился за свой палаш – разновидность шпаги с широким клинком. Молниеносным движением Лакомб выхватил клинок и направил его острие на британца. – А теперь вам придется вернуть то, что мне принадлежит по праву.

Уилсон хищно улыбнулся и распахнул пальто. Под полой блеснул эфес его шпаги.

Глаза ученого-француза округлились – должно быть, он понял, что одними угрозами дело не кончится.

– Прошу вас, мсье, одумайтесь!

Улыбка застыла на губах Уилсона. Он не спеша вытащил шпагу из ножен – и оба клинка столкнулись с сухим лязгом.

– Должен предостеречь вас, мсье! – прошипел Лакомб. – При Наполеоне Третьем я получил офицерский патент и принимал участие в битве при Седане в 1870 году!

– Это в том самом посмешище, когда французов наголову разбили пруссаки под гром труб и литавр, если не ошибаюсь, – заметил Уилсон. – Да и прошло уже больше двадцати лет. Не заржавела ли ваша шпага с тех пор?

Он сделал короткий выпад и вернулся в исходное положение.

– Ваши рефлексы все еще свежи, – констатировал он. – Хотелось бы посмотреть, сколько вы продержитесь. К бою! – Он принял боевую позицию.

Уилсон достаточно хорошо знал историю фехтования, в том числе и те приемы, которым обучают во французской армии. Лакомб попытался достать его на расстоянии, не сходясь вплотную. Выпад – шаг назад. Выпад – шаг назад. Весьма элегантно, на открытой местности этот прием был бы вполне эффективным, но в тесном помещении не работал. Уилсон, напротив, подпустил противника как можно ближе, выжидая удобного случая, чтобы нанести разящий удар. Наконец он внезапно шагнул вперед, описал шпагой дугу и сделал глубокий выпад в сторону противника. Лакомб попятился, наткнулся на стул и потерял равновесие. Чтобы исправить свою ошибку, он вскочил и отступил в смежную комнату.