Стеклянные дети

В подростковом возрасте Инга увлекалась Горьким. Горьким и Маяковским. Потом Горький отъехал на второй, а то и на пятый план. Пришло время влюбленностей и обожествления предмета. Толстой, Достоевский, Тургенев. Сначала нужен был масштаб, потом – душу оголить, потом захотелось любви. Но в какой-то момент Инга решила перечитать Горького и поняла, что все же неправильно нас в школе учат литературе. Навязывают мнение до тошноты, не дают каждому увидеть свое. А ведь писатель – он кто? Он тот, кто с тобой разговаривает. Здесь и сейчас. И здесь посредники не нужны. Это совершенно прямое и очень интимное общение. А при интимном общении людей много быть не может, а лучше, чтобы их и вообще оставалось двое. И только тогда можно расслышать и попытаться почувствовать, а что же хотел сказать автор. Вот современная беллетристика, та, которая на одно прочтение, потому и на одно, что там нет подтекста, нет второго дна, нет глубины. А классик – он потому и классик, что, сколько бы десятилетий ни прошло до момента, как его перечитаешь, все равно будут возникать новые мысли в голове.

– Классик, он кто? Как стать классиком? Почему вот этот классик, а этот – нет?

Такие вопросы маленькая Инга задавала всем – родителям, учителям, и, как ей казалось, никто не давал ей внятного ответа. Отвечали, но она не понимала. Видимо, не зря говорят, что возраст – это не только опыт, но и мудрость, поэтому в зрелом возрасте мы опять испытываем непреодолимое желание перечитывать классиков.

Именно Горького читала, выходя из кризиса после последнего ЭКО. На Толстого не было сил; Достоевский мог и без того подавленную Ингу еще глубже погрузить в самокопание; про тургеневскую любовь тем более читать не хотелось. А вот Горький ее зацепил своим смачным языком, своей оголенной правдой, реализмом описаний, граничащим с порнографией. Она видела в произведениях Горького любимых первопроходцев Джека Лондона, нищих обитателей сырых подвалов Драйзера и, конечно же, безысходность ситуаций, в которые попадали герои Достоевского. Только здесь выход был! Пусть сильнее грянет буря! И гордый буревестник все равно помчится вперед! И иногда отвратительные описания, черные своей неприглядностью, вызывали не протест, а, наоборот, толкали к свету, и это была какая-то мистика. И абсолютная правда. Правда, и только правда. Она продиралась через сплошной текст без глав и отступлений, сама выбирала внешность героев, которых автор не всегда трудился нам описывать, и удивлялась образности и точности. И отходила от всего того, что с ней произошло в последнее время. Все повторяя: а был ли мальчик? И успокаивалась. И еще и еще раз соглашалась с Горьким: «Счастье с женщиной возможно лишь при условии полной искренности».

Но, выйдя из кризиса, она поставила Горького на книжную полку и практически про него забыла. И, только увидев Кирилла на кладбище, опять вспомнила: «А был ли мальчик?» – но только уже совершенно по другому поводу.

39

Как люди уживаются в одном коллективе? Почему кто-то выбивается в начальники, кто-то рвется наверх, но у него ничего не получается, а кто-то совершенно доволен должностью исполнителя?

Есть люди команды, есть одиночки, есть лидеры. Это совершенно разные типажи. И что характерно, никакое дело не обойдется ни без тех, ни без других. Одиночкам все равно, что там происходит в команде, у кого какое настроение и кто что делает. Они с удовольствием выполняют свою работу, им интересны только они сами. Как правило, одиночки – эгоисты в хорошем смысле этого слова.

Люди команды хорошо (или плохо) выполняют данные им поручения. Беда, если человек не понимает, что он всего лишь человек команды, и рвется на руководящую должность. В итоге, если рвется, обязательно вырвется, но при этом погубит команду.

И есть лидеры. Лидер может решать проблемы, находить пути выхода из любой сложной ситуации, и, главное, он берет на себя ответственность. В лидерах есть все: они прекрасные профессионалы, они умеют делать многое что сами, они прекрасно работают в команде, знают команду изнутри, понимают психологию каждого участника, поэтому способны повести за собой. Это очень редкие люди, штучные, что называется. Компания будет успешной, если ее возглавит такой человек.

Как понять человеку, что он не лидер? Как понять свое предназначение? И как понять, что это и есть твоя миссия? Как узнать и согласиться со своим местом в коллективе? Это непросто. У нас у всех есть амбиции. Нас с детства приучали быть отличниками. Причем лучше круглыми отличниками и еще лучше медалистами. То есть ты должен обязательно быть «на пять» во всем! Почему, зачем? К чему быть обязательно лучшим во всем? Можно же в чем-то одном! Во всем лучшими пусть будут гении.

Правда, есть просто организаторы. Вот умеет человек организовать процесс. Вот такой продавец услуг. И ему все равно, что продавать: сосиски или элитарную литературу. Но это все сиюминутное. Все же хорошо бы разобраться в процессе. И почитать ту литературу или на конвейере постоять, где сосиски производятся.