Стеклянные дома

Гамаш задумчиво кивнул. Мало кто обладал таким умом и так владел собой, как Лакост. Она правильно поступила. И если у американского картеля были сомнения в некомпетентности Сюртэ, то теперь они окончательно развеялись - одна из старших офицеров не опознала одного из крупнейших преступников Северной Америки.

 - Как поступим? - прошептала она.

Дверная ручка туалета завертелась - кто-то желал войти.

 - Секундочку, - крикнула лакост, и ручка успокоилась.

 - Много их? - спросил Гамаш.

 - Американцев? Никого, кроме тех двоих в бистро. - Лакост еще сильнее понизила голос. - Глава картеля и мужчина постарше. Тот, который меня рассматривал.

Да, подумал Гамаш. Как и в Канаде. С новыми опиатами, новой теневой экономикой, новыми технологиями, должно возникнуть новое руководство. Иногда оно приходит к власти через кровопролитие, как в Штатах, иногда передает эстафету новому поколению, как в Канаде.

Теперь настало время молодых. И мало кто был так жесток, как молодые. Мужчины они или женщины, они еще не устали от кровавой резни, не приобрели  к ней отвращение. По факту, они ею наслаждаются. Они способны как заказать убийство, так и исполнить его. Похищать, пытать и возвращать своих врагов их родственникам по кусочкам.

Испытывали к этому абсурдную зависимость.

От них не найти защиты никому. Полицейские, судьи, прокуроры, дети, матери, отцы -  для убийц они все лишь мишени.

Освобожденные от совести, палачи всемогущи. Бессмертны. Они уже не какие-нибудь богохульники, они боги.

Если операция Сюртэ сегодня ночью провалится, начнется сумасшествие. Придется платить плотью и кровью. Им и их семьям.

Гамаш не питал иллюзий насчет того, что поставлено на карту.

 - Как только прибудете, можем их сразу взять, - прошептала Лакост. - Я уверена. Вы еще далеко?

 - Будем через двадцать минут, - сообщил Бовуар и прибавил скорости. - Через пятнадцать.

 - А мне что делать?

Гамаш прикинул в уме несколько вариантов.

Он предполагал, что операция пройдет ночью в лесу.  Не в бистро.

Но в каком-то смысле так даже лучше. Значит, Туссен права - картели у них на крючке. Они настолько уверены, что Сюртэ не представляет опасности, что осмелели и встречаются в открытую.

Такое случалось редко, было почти неслыханно, чтобы глава синдиката лично присутствовал на криминальной сделке. Обычно туда шлют помощников. Для этого они и существуют.

А уж чтобы присутствовали оба главаря - случай исключительный.

Да, все намного лучше, чем они смели надеяться. И одновременно хуже.

Их план основывался на встрече в лесу, в окружении деревьев, а не в бистро, в окружении друзей и родных.

 - Мы не можем их пока арестовать, - заключил Гамаш твердо и спокойно. - У нас нет доказательства их вины. В этом проблема. Другое дело - их боевики, но и они наверняка побеспокоились, чтобы оставаться чистыми. Нам нужно поймать их на чем-то незаконном. А сидение в бистро таковым не является.

 - Бл**ь, бл**ь, бл**ская бл**ь, - пробубнил Бовуар. Мантра его не успокоила.

Шеф был прав.

Вся операция зависела от того, поймают они их в момент сделки, на месте, где «крокодил» пересечет границу или не поймают. Пока этого не произошло, у полиции нет неоспоримых улик против глав картелей. Да, они сейчас вдвоем, но в неправильном месте.

И если сделка совершится в лесу, пока главари мирно беседуют в бистро, то это означает провал. Все потеряно. Буквально все.

Бовуар уставился на Гамаша широко раскрытыми, полными вопроса глазами.

Лакост ожидала ответа на другом конце линии. Им было слышно, как она дышит. А потом раздался дробный стук в дверь туалета.

 - Хэллоу?! - мужской голос, спрашивает по-английски.

 - Tabernac, - выругалась Лакост. - Думаю, это телохранитель. Уже выхожу! - бодро крикнула она.

Гамаш понимал, что как только повесит трубу, не сможет связаться с Лакост снова. Его распоряжения должны быть четкими, окончательными. И быстрыми. Как выстрел.

 - Тут еще вот что, - послышался шепот Лакост, такой тихий, что они его едва расслышали. - Мадам Гамаш в бистро. С Анни и Оноре.

Кровь отхлынула от лица Гамаша, он бросил взгляд на Бовуара, а тот крепче схватился за руль. Мотор машины взревел, скорость возросла.

 - Их надо оттуда увести, - сказал Жан-Ги.

 - Нет, погоди, - перебил его Гамаш. - Погоди.

Секунду они ждали его решения.

 - Мы будем через пятнадцать минут…

 - Через десять, - уточнил Бовуар.

 - Пусть они там остаются. И позовите к себе Рут.

 - Ты шутишь? - выпалил Бовуар.

Лакост нажала кнопку на сливном бачке, чтобы телохранитель не услышал голоса Бовуара, почти кричавшего.

 - Там же Оноре! - яростно вопил тот, словно до Гамаша не доходило. Потом снова, чуть тише: - Оноре.

Словно весь мир для Бовуара сжался в одно единственное слово.

 - Анни, - прошептал он.

Два слова.

Рейн-Мари, подумал Гамаш.

 - Им нужно остаться. Это безопасно. Те двое встречаются в бистро, чтобы поговорить, а не перестрелять друг друга.

 - Откуда нам знать? - спросил Бовуар неестественно взлетевшим голосом. - Разве не было такого ни разу, чтобы parlez превращались в кровавую баню?