Стеклянные дома

Он возглавил организацию из нескольких тысяч людей, ответственных за защиту провинции, любимой Гамашем всем сердцем. Население провинции он воспринимал не как потенциальных  жертв и преступников, а как братьев и сестер. Равных себе, требовавших уважения и защиты. И лишь иногда попадавших под арест.

 - Видимо, работа, - сказал он как-то Мирне, - это не только коктейльные вечеринки и обеденные клубы.

Фактически, за последние пару месяцев он провел множество встреч с главами  различных департаментов, входил в курс дела, узнавал, какова ситуация с организованной преступностью, с наркоторговлей, убийствами, киберпреступлениями, отмыванием денег, поджогами и кучей всего остального.

Стало моментально понятно, что градус преступности гораздо выше, чем он мог себе представить. И повышается с каждым днем. А основное, что влечет за собой хаос – торговля наркотиками.

Картели.

Они - источник большинства болезней: убийств, бандитизма, отмывания денег, вымогательства. Грабежей, изнасилований. Бессмысленной жестокости, проявляемой молодыми мужчинами и женщинами от отчаянья. Старые города уже заражены. Но тем не ограничилось. Гниль распространилась на провинцию.

Гамаш знал, проблемы растут, но масштаба бедствия себе даже не представлял.

До сего дня.

Шеф-суперинтендант Гамаш проводил свои дни, погрузившись в гнусность, скверну, печаль, ужас. А потом возвращался домой. В Три Сосны. В убежище. Чтобы посидеть у камина бистро в компании друзей или уюте своей гостиной с Рейн-Мари. С Анри и смешной маленькой Грейси, вертящейся у ног.

Он оставался цел и невредим.

До той поры, пока не появился темный незнакомец. И отказался уходить.

*   *   *

 - Вы пытались еще раз с ним поговорить? – спросил прокурор.

 - О чем? – вопросом ответил шеф-суперинтендант Гамаш, сидя на скамье свидетеля. Отсюда он видел людей на галерее, обмахивающихся листками бумаги в попытке сотворить хотя бы легкое дуновение свежего воздуха, побороть ужасную жару.

 - Ну, например, спросить, зачем он здесь стоит.

 - Я спрашивал. И при любых других обстоятельствах вы задали бы мне вопрос  - почему я, офицер полиции, преследую гражданина, просто стоящего посреди парка и занятого каким-то своим делом.

 - Гражданина в маске, - заметил прокурор.

 - Повторяю, - настаивал Гамаш, – носить маску не преступление. Это определенно странно. И я не утверждаю, что мне нравилось это зрелище. Нет. Но поделать с этим я ничего не мог.

В зале поднялся шум. Кто-то был согласен с Гамашем. Кому-то казалось, что в подобной ситуации он бы поступил иначе. И, уж конечно, глава Сюртэ должен был что-то предпринять.

Гамаш почувствовал в реакции зала осуждение. Он мог понять причины. Но сейчас все они, находящиеся в зале суда, уже знали, чем тогда все закончилось.

И, тем не менее, даже сейчас он был уверен, что не смог бы никак повлиять на ситуацию.

Очень сложно остановить Смерть, когда Всадник покинул конюшню.

 - Что вы делали тем вечером?

 - После ужина я засиделся допоздна, смотрел телевизор, а мадам Гамаш отправилась спать.

 - А вы?

 - Я сварил себе кофе и отправился в кабинет.

 - Чтобы поработать?

 - Света я не зажигал. Я сидел в темноте и наблюдал.

*   *   *

Одна темная фигура наблюдала за другой.

Сидя там, Арман Гамаш почувствовал, как что-то изменилось.

Незнакомец на лугу шевельнулся, немного сдвинулся.

И теперь смотрел на Гамаша.

*   *   *

 - Как долго вы там сидели?

 - Час, может чуть больше. Очень плохо было видно. Темная фигура в темноте. Когда я вывел собак на ночную прогулку, его уже не было.

 - То есть, уйти он мог в любое время? Даже сразу после того, как вы стали за ним наблюдать? Вы пропустили тот момент, когда он уходил?

 - Да.

 - Может быть, вы задремали?

 - Возможно. Но вообще-то, я привык к длительному наблюдению.

 - Наблюдению за другими? Это у вас с ним общее, - сказал Залмановиц.

Комментарий удивил шефа-суперинтенданта Гамаша, и он вскинул брови, однако согласно кивнул:

 - Полагаю, что так.

 - А на следующее утро?

 - Он вернулся.

Глава 3

Судья Кориво решила, что настал подходящий момент для перерыва на обед.

Потому что шеф-суперинтендант просидит на скамье свидетеля много дней. Даст показания и пройдет через перекрестный допрос.

В зале суда было душно, и, уходя, она попросила охрану включить кондиционер, хотя бы на время перерыва.  

Садясь сегодня утром в судейское кресло, Морин Кориво благодарила судьбу за то, что ее первое дело об убийстве настолько простое. Но сейчас она задумалась, так ли это.

Не было никаких сложностей по части законности. С этой стороны все было просто. Даже появление фигуры в плаще на лугу деревни, само по себе странное, легко определялось рамками закона.

Что заставляло ее потеть - и виной тому была не только жара - так это необъяснимое противостояние, столь быстро возникшее между обвинителем и его же собственным свидетелем.

И не просто свидетелем. И даже не просто офицером, производившим арест. Главой Сюртэ, шут бы его побрал.

Генеральный прокурор не просто язвил при допросе шефа-суперинтенданта, он то и дело щелкал того по носу. Месье Гамашу это не нравилось.