Стеклянные дома

Там-то, в тени кораблей, приписанных к разным портам мира, шеф-суперинтендант Сюртэ и обрисовал свой план государственному прокурору.

Закончив, полностью и абсолютно открывшись, Арман Гамаш стал ждать. И только легкий тремор правой руки выдавал его волнение.

Глава прокуратуры сидел, ошеломленный. Высокомерием просителя. Масштабами изложенного плана. Глупостью, граничащей с гениальностью решения обратиться к последнему человеку на земле, желающему помочь. И не просто помочь.

 - Ты просишь меня покончить с моей карьерой!

 - Почти наверняка. Как и я покончу со своей.

 - Да твоя-то едва началась, - напомнил Гамашу Залмановиц. - Ты только что вернулся на работу. Ты в должности шефа-суперинтенданта наносекунды. Сомневаюсь, что тебе известно, где на твоем этаже туалет. Я же в прокуратуре тридцать лет. Руковожу всей этой долбаной хренью. А ты предлагаешь мне не только пустить все коту под хвост, но и подвергнуться риску быть посаженным в тюрьму? Как минимум, подвергнуться унижению? Хочешь, чтобы позор лег на мою профессию и на мою семью?

 - Да. Смиренно прошу об этом.

Гамаш выглядел так искренне, когда говорил это. Но потом заулыбался. На мгновение Залмановиц решил, что разработана какая-то сложная схема, чтобы избавиться от него. Заставить его самоликвидироваться. Соблазнить его совершить нечто если не откровенно незаконное, то безусловно неэтичное.

После чего его не просто уволят, его уничтожат.

Но заглянув в эти глаза, изучив это лицо, Залмановиц осознал, что Гамаш какой угодно, только не безжалостный. В то время как сделанное им предложение было жестоким.

Арман Гамаш оставался серьезен.

 - Мне надо проветриться, - заявил прокурор, и когда Гамаш начал подниматься, Залмановиц усадил его обратно. - Я пойду один.

Он принялся бродить вдоль пирса. Мимо крупных контейнеровозов. Пахло водорослями, ржавчиной, рыбой.

Вверх и вниз по пирсу.

Если он сделает, как просят, то не сможет никому об этом рассказать. Даже жене. До тех пор, пока все не закончится.

И кто знает? Может его поймут. Увидят, что цель оправдывала средства.

Но прогуливаясь, он, как ни старался, не мог сбежать от реальности. Если он согласится, если пойдет на это вместе с Гамашем, это означает конец. Его пригвоздят к позорному столбу. И поделом.

Это шло вразрез со всем, во что он верил. За что он боролся. И со всем, во что верил Гамаш, если уже честно.

Угроза была настолько велика, что оба они готовы были пойти на компромисс со своими глубокими убеждениями.

Пожалеет ли он о том, что присоединился к Гамашу? Или пожалеет, что отказался от этого альянса?

Каков шанс на успех? Минимален, он знал. Но сведется к нулю, если он не попробует.

А у Гамаша вообще нет вариантов. Таков уж он, понимал Залмановиц. Из-за своей должности. Из-за уважения, которого он добился в своей профессии. Гамаш использует все, исчерпает колодец доброго к нему отношения. Совершив один этот шаг.

Залмановиц остановился и посмотрел на в гавани Галифакса, ощутил бодрящий морской ветер на лице.  

Шарлотта любила ходить в старый порт Монреаля, смотреть на корабли. Широко распахивала глаза от удивления. Всегда спрашивала отца, куда идет тот или другой корабль и откуда приплыл. Барри, естественно, не знал ответов, поэтому придумывал их. Выбирал самые экзотические названия.

Занзибар. Мадагаскар. Северный полюс. Атлантида. Сэнт-Сливочномороженная-Картошка-фри.

 - Ты это выдумал! – до слез хохотала Шарлотта.

Что ж, подумал он, если он придумал историю для своей маленькой девочки, то сможет придумать ее и для всего остального Квебека.

 - Помчались, - прошептал он. - Отправляемся в путешествие.

Он вернулся в закусочную, где его ждал Гамаш. И пара пышных, хрупких ломтиков лимонного пирога с безе для каждого.

Залмановиц сел.

И хотя Арман Гамаш ни разу не упомянул Шарлотту, Залмановиц подозревал, что тот все знает. Он одновременно ненавидел сидящего напротив него человека, за то, что тот осмелился просить его о подобном. И почти уже любил, за эту же самую просьбу.

 - Я согласен.

Гамаш кивнул, и, смотря ему в глаза, проговорил:

 - Надо действовать быстро.

Так они и поступили.

Это случилось несколько месяцев назад, в ноябре.

Обвинения были выдвинуты, предварительные слушанья проведены.

Наступил июль, сегодня второй день слушаний по делу об убийстве.

Невозможно было утверждать, что все идет согласно их плану. Казалось, шансов мало. Тем не менее, они зашли так далеко. И все же, план мог провалиться. Земля могла уйти из-под их ног.

Случись это, оба они упадут. Единственным утешением Залмановицу служила уверенность, что он сможет придушить Гамаша сразу, как только они ударятся о дно.

 - Как Патрик Эванс воспринял известие о смерти своей жены? - спросил он у шефа-суперинтенданта.

Глава 18

 - Говорите здесь, - попросил Патрик Эванс, друзья встали с ним рядышком, плечом к плечу.

Совсем так же, подумал Гамаш, как они это делали прошлым вечером, защищая кобрадора.

 - Non, месье, - мягко, но настойчиво проговорила шеф-инспектор Лакост. - Пожалуйста, пройдемте с нами.