Стеклянные дома

Ложь это свет. И этот свет превратится в луч прожектора, который в конечном итоге высветит среди них лишь одного единственного человека с самым большим секретом. Секретом, который сильнее всего оберегают.

*   *   *

Жан-Ги Бовуар, удобно устроившись в кабинете Гамаша, ожидал интернет-соединения.

Мало кому удавалось обнаружить Три Сосны, спрятанные в долине. Не обнаруживали ее и спутники связи, сетью покрывающие поверхность планеты. Деревня была словно за бортом цивилизации. Информационная суперскоростная магистраль разрослась над их головами, в космосе. А Три Сосны так и оставались на ней колдобиной.

Но, видя невообразимую жестокость, процветавшую в городах и поселках, Жан-Ги Бовуар начинал верить, что роль цивилизации переоценена. Исключение составляла только доставка пиццы.

Зато всегда можно было взять в магазинчике у Мирны книгу, прихватить ее с собой в бистро Оливье, и читать там в покое, попивая вкуснейший кофе с молоком и поедая сливочный круассан из пекарни Сары.

Компенсировало ли это бесполезность айфонов и доставку пиццы?

 - Non, - ответил он сам себе, нетерпеливо поерзав на стуле и затосковав по высокоскоростному беспроводному подключению и большущей пицце.

Примитивный диал-ап, сводящий с ума, пискливый и ненадежный, вышел на визжащую ноту, как будто боялся соединиться с внешним миром.

 - Это все же лучше, чем то, с чем иногда приходится работать, - не уставал напоминать Бовуару шеф, когда тот ворчал о допотопности модема.

Бовуар ждал соединения и смотрел в окно. Там техники вытаскивали оборудование из автофургонов и переносили в церковь. Он дивился удачливости Лакост. Иметь такой оперативный штаб прямо возле места преступления. Тепло, сухо, вода из крана, холодильник. Туалет.

 - Даже кофемашина, боже мой, - буркнул он.

Ей даже не нужно никуда выходить, что по мнению Бовуара, всегда являлось преимуществом.

На этот раз оперативный штаб сильно отличался о некоторых мест, где им с тестем приходилось работать во время расследований в Квебеке.

Палатки. Подпрыгивающие на волнах и крутящиеся в водоворотах рыбацкие лодки. Хибарки. Пещеры.

Он как-то поведал Анни об одном сортире, где располагался их штаб, но та отказалась ему верить.

 - Спроси своего отца, - предложил он.

 - Не буду, - Анни засмеялась, как умела только она. - Ты просто подкалываешь меня. Это провокация, месье. Я привлеку вас к ответственности.

 - Накажешь меня? - спросил он насмешливо-надеющимся тоном. - Я плохой, плохой мальчик.

 - Нет. Ты глупый, глупый мальчишка. И, помоги нам боже, ты теперь еще и отец. И для тебя приготовлено много новых разных наказаний. Я впервые дала Оноре чернослив. Он ему понравился.

Но Бовуар говорил правду. Они с Гамашем, тогда шефом-инспектором, расследовали убийство сурвивалиста в Сагенее. Тело обнаружили в сгоревшей хижине, единственным, что уцелело, была будка туалета.

 - На два очка, - восхитился Гамаш, словно это была роскошь.

 - Я уж лучше тут посижу, - сказал тогда Бовуар, установив вместо стола камень и выложив на него свой блокнот.

В два часа ночи пошел дождь, и Бовуар постучал в дверь сортира.

 - Кто там? - вежливо поинтересовался Гамаш.

Жан-Ги заглянул в вырезанное полумесяцем отверстие в шаткой двери.

 - Впусти меня.

 - Не заперто. Только вытри ноги.

Они провели там полтора дня, просеивая обуглившиеся остатки в попытке обнаружить улики. Опрашивали  “соседей”,  разбросанных по всему лесу. Основную часть составляли охотники или такие же сурвивалисты. Следователи пытались найти хоть кого-то, кто бы знал жертву. Но эти люди едва ли знали самих себя.

Там совсем не было интернета. Ни ноутбуков. Ни диал-апа. Ни телефонов. Ничего. Разве что - и на том спасибо - туалетной бумаги было в достатке. Были спальные мешки, вода, продовольственные пакеты и спички, привезенные ими с собой.

Они прикрепили бумагу для заметок на попорченные непогодой стены туалета и рисовали схемы с подозреваемыми. Стало почти уютно.

 - Вы узнали, кто совершил преступление? - спросила Анни. История ее увлекла, а ее адвокатская натура подсказывала ей, что муж рассказывает правду.

И она слушала в восхищении. Так же, как и он, восхищаясь, выслушивал ее истории.

 - Узнали.  Благодаря хитрости, остро отточенной логике, животному…

 - Он сдался, да?

 - Нет. - Хотя Жан-Ги не мог удержаться от улыбки, вспоминая. - Он вернулся, чтобы найти систему фильтрации воды, которая имелась у убитого.  Видела бы ты его лицо, когда мы с твоим отцом появились из сортира.

Анни хохотала так, что чуть не описалась.

Интернет заработал, и Жан-Ги отвернулся от окна, пальцы его замелькали по клавиатуре.

Сложно было расставить приоритеты. Но первейшая задача очевидна.

Он отправил короткое письмо Анни, дал ей знать, что произошло, и предупредил, что как минимум ночь, а то и больше, проведет в доме ее родителей.

Он писал ей письмо и скучал по ней. Скучал по Оноре. Ему хотелось дотронуться до них, вдохнуть их запах.

 - Скучаю по тебе, - ответила Анни. - Надеюсь, на этот раз у вас не двухочковый туалет.

Это стало их кодовым выражением для определения «большого дерьма».