Стеклянные дома

Наконец-то она зацепила его, и, похоже, за самое живое. За то, чем она не особенно интересовалась, но что упало прямо к ее ногам.

 - Это цитата, - послышался спокойный, глубокий голос шефа-суперинтенданта Гамаша.

Судья Кориво ждала продолжения. Эта цитата, конечно, была ей знакома. Сам Гамаш использовал ее раньше. Да и Джоан провела изыскания в интернете. Но прокурор только что процитировал высказывание, давая понять, что это не просто слова. Что эти двое обсуждали их друг с другом.

 - Один из вас должен просветить меня, - предложила она.

 - Это слова Махатмы Ганди. - Гамаш развернулся к судье и она отметила, что его лицо блестит от пота.

 - Продолжайте, - попросила она.

 - «Есть суд выше суда земного, и это суд совести.  Он заменит все другие суды».

Морин слышала, как бешено клацают клавиши - пресса записывает.

 - Вы просто цитируете? - спросила она. - Или отстаиваете эту мысль?

Потому что высказывание прозвучало так, словно это были его, Гамаша, слова. Его мысли. Его убеждения.

И тут Морин Кориво поняла, что у нее в руках не просто кусочек к решению головоломки. Она получила ключ к разгадке всего гребанного дела. Она председательствовала на одном суде, в то время как эти двое присутствовали совершенно на другом. На высшем суде.

Знание это одновременно и разозлило ее, и потрясло. И сильно напугало. Морин боялась того, о чем только что узнала. И того, что оставалось по-прежнему неизвестным. Например, что заставило двух этих высокопоставленных чиновников обдумывать возможность нарушения закона, который они клялись защищать?

А может, они его уже нарушили?

 - Цитирую, - ответил Гамаш. В его глазах она прочла просьбу и предостережение: не заостряй внимания.

Гамаш снова повернулся к генеральному прокурору, оставив судье Кориво размышлять на тему - что же она только что услышала. И увидела. С чем, фактически, только что согласилась. И что ей делать дальше.

 - Итак, вы уже подозревали, что Кати Эванс убита кем-то, кто ее знал? - спросил Залмановиц, успевший взять себя в руки и способный двигаться дальше. Да и назад, что ни говори, пути уже не было.

 - Oui. Это преступление очень долго планировали, поэтому убийцей мог быть лишь тот, кто давно с ней знаком.

 - И этот кто-то знал ее настолько хорошо, что решил убить? Это значительно сузило круг подозреваемых.

 - Именно так.

Глава 23

 - У меня есть к вам вопросы, - тихо, но по-деловому проговорил Бовуар.

Он проделал путь до Монреаля, сквозь мокрый снег, чтобы сообщить страшную новость сестре Кати, Бет. Ему нужно было, чтобы она сосредоточилась, а не впадала в горе. Горевать она будет позже. А сейчас ему нужны были ответы.

 - Кати когда-нибудь рассказывала про кобрадора?

Бет посмотрела на мужа, сидящего рядом с ней на диване. Снизу раздавались крики детей, дерущихся за обладание ноутбуком.

 - Что? Нет.

 - Она шила?

Они посмотрели на следователя, словно на сумасшедшего. Бовуар их не винил. Вопрос даже для него самого звучал нелепо.

 - Шила? Э… чт… -  Бет пыталась собраться с мыслями.

 - На ней был надет плащ, и мы подумали, может она его сшила сама.

 - Нет, она не рукодельница. Но готовить умеет, - сообщила Бет, в голосе ее послышались нотки надежды на то, что она своим ответом хоть как-то помогла.

 - Merci. - Бовуар улыбнулся ей. И сделав необязательную запись в блокноте, заметил, как Бет посмотрела на мужа и напряженно улыбнулась ему.

 - Вы с сестрой были близки?

 - Да. Мы и порознь-то живем всего полтора года. Она младше. Я всегда защищала ее, хотя ей моя защита не требовалась. Мы всегда шутили по этому поводу. Она живет в паре улиц от нас, а мама с папой всего в паре кварталов. О, Господи…

Бет снова повернулась к мужу, тот обнял ее за плечи.

 - Мама с папой.

 - Я сообщу им, - сказал Бовуар. - Но если вы будете рядом, будет лучше.

 - Да, да, конечно. Ох, боже мой…

 - Вы с Кати рассказывали друг другу обо всем? - задал следующий вопрос Бовуар.

 - Думаю, да. Я ей обо всем рассказывала.

Муж Бет едва заметно повел бровью. Но этого было достаточно, чтобы понять - он удивлен. И ему не по себе.

 - Простите, но вы должны рассказать мне о чём-то, чем она поделилась с вами, и что могло быть для нее компрометирующим.

 - Что вы имеете в виду?

 - Нарушала ли она когда-нибудь закон? Делала ли что-то, чего стыдилась, о чем никому бы не рассказала? Что-то, что можно было использовать против нее?

  - Нет, конечно!

 - Подумайте хорошенько, пожалуйста.

Бет задумалась.

Бовуар следил за ее бледным, покрытым пятнами лицом. Видел, как напряжено ее тело, как она старается сдержать боль. Пытается взять себя в руки.

 - Кати раньше стягивала деньги из маминого кошелька. И я тоже. Думаю, мама знала. Мы брали понемногу, всего по 25 или 50 центов. А однажды она сжульничала на экзамене. Списала у соседки. Географию. Ей никогда не давалась география.

 - Что-нибудь еще?

Бет подумала еще и покачала головой.

 - Нет.

 - Ее брак был удачным?

 - Кажется, да. Они даже работают вместе, Кати и Патрик.

И снова ее муж, Ивон, шевельнулся. Бовуар стал наблюдать за ним.