Стеклянные дома

 - А вот это интересный вопрос, - тихо сказала Мирна. - Насколько я помню, он обычно смущается, ему не по себе, но ученый его убеждает, что не он первый, через это многие прошли, так что и он сможет.

 - И он продолжает? - удивилась Клара.

 - Да. Наконец, обучаемый начинает плакать и умолять, визжать и вырываться из пут. Ученый отдает приказ еще раз ударить обучаемого током. Этот удар, понимает исследуемый, может оказаться мучительным. И даже смертельным. Ученый уверяет его, что они не делают ничего дурного. Напоминает, что куча народу перед ними прошла через это.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине.

 - И он продолжает, - тихо закончила Мирна.

Рейн-Мари и Клара смотрели на нее, не отрываясь. Позабыв о вине и сыре. Исчез очаг. Уютный лофт домика в красивой деревеньке сменился на стерильный бункер, в котором находились ученый, обучаемый и исследуемый. И отвратительная правда.

 - Но такое делали всего раз, верно же? - с надеждой спросила Клара.

 - Нет, - ответила Мирна. - Они проводили эксперимент сотни раз. Не все исследуемые перешли критическую черту, но большинство. Больше, чем мы могли предположить.

 - И чем надеялись, - добавила Рейн-Мари.

 - Они просто следовали приказам, - повторила Клара. Она повернулась к Рейн-Мари. - Ты бы решилась нанести тот, последний удар?

 - Спроси ты меня пять минут назад, я бы с уверенностью сказала нет. Но сейчас… - Она вздохнула. - Не уверена.

Арман кивнул. Ужасное признание. Но на него требуется храбрость. Признать, значит сделать первый шаг к несовершению ошибки.

Заглянуть в глаза чудовищу. Узнать его. Понять, что нет никакого гнусного меньшинства. Что нет никаких «они». А есть мы.  

Суд над Эйхманом стал одним из ужасов Нюренбергского процесса. Практически преданным забвению в наши дни.

Зло банально.

Нет никаких безумцев с пеной у рта. Есть лишь сознательные мы.

 - «Пусть совесть будет твоим вожатым», - тонким голоском пропела Клара, слова эти повисли в воздухе и словно сгорели в огне камина. - Не так-то это просто, оказывается.

 - А почему вы говорили про Пиноккио? - поинтересовался Арман.

Он подозревал, что речь шла не только о ежевечернем ритуале чтения сказки Оноре.

 - Ой, это такая глупость, - начала Рейн-Мари. - Особенно сейчас, после того, о чем мы только что говорили. Не обращай внимания.

 - Нет, а все-таки? - настаивал Арман.

Рейн-Мари посмотрела на Клару, та вскинула бровь.

 - Рассказывай, - решила Клара, и получила от Рейн-Мари взгляд «ну спасибо тебе огромное».

 - Помните, почему Пиноккио не мог стать настоящим мальчиком? - Рейн-Мари задала вопрос Арману и Мирне.

 - Потому что был сделан из дерева? - предположила Мирна.

 - И это тоже, - согласилась Рейн-Мари. - Но основное, что мешало ему стать человеком -  отсутствие совести. Ее роль в фильме играл сверчок Джимини Крикет. Учил отличать добро от зла.

 - Крикет это кобрадор, - вступила в разговор Клара. - Поющая и танцующая его разновидность, но тем не менее.

 - Есть большая разница между хилой совестью, совестью, которая выбрала неправильное направление, - заметил Арман, - и отсутствием совести как таковой.

 - Знаете, как психологи называют явление отсутствия у пациента совести? - спросила Мирна.

 - Антисоциальное расстройство личности? - выказала знание Рейн-Мари.

 - Умная ты задница! - восхитилась Мирна. - Окей, да, официально. А неофициально мы называем такого человека психопатом.

 - Ты же не хочешь сказать, что Пиноккио был психопатом? - спросила Рейн-Мари. Обернулась к Арману. - Надо бы внести поправки в список вечернего чтения для Рэй-Рэя.

 - Но эти сцены наверняка не вошли в фильм, - успокоила Клара. - Там, где Пиноккио вырезает деревенских жителей. Интересно, что бы Джимини пел в этой сцене?

 - Видите, в этом-то и проблема, - проговорила Мирна. - Мы привыкли к киношным версиям психопатов. Те поголовно явно чокнутые. Но большинство психопатов умны. Иначе нельзя - им приходится притворяться нормальными людьми. Как притвориться заботливым, когда не чувствуешь ничего кроме злости и всепоглощающей, бескрайней веры в то, что тебе все должны? Что тебя обидели. Поэтому психопаты добиваются желаемого посредством манипулирования.  Большинству из них не требуется прибегать к насилию.

 - Мы все когда-то кем-то манипулируем, - заявил Арман. - Мы можем этого не замечать, но так и есть.

Он указал на вино, посредством которого Мирна заманила их всех к себе. Мирна вскинула свой бокал в знак согласия. И без тени раскаянья.

 - Большинство из нас стремится к открытости, прозрачности, но вы никогда не рассмотрите, что внутри психопата, - заявила она. - Он виртуозно притворяется. Ему хочется верить и доверять. Его даже хочется полюбить. В этом его основной талант. Убедить всех, что его точка зрения верна и законна, в то время как все говорит об обратном. Таким был Яго. Это своего рода магия.

 - Окей, я запуталась, - выдала Клара. - Кто из них психопат - кобрадор или Кати Эванс?

Все посмотрели на Армана, тот всплеснул руками:

 - Если б я мог вам ответить.