Стеклянный Дворец

— Так ты собираешься всё продать, лишить нас всех корней, только чтобы вернуться и вести тихую жизнь в Хвай Зеди?

— Когда я делаю это, то думаю не о себе, Долли, это ради мальчиков.

Раджкумар улыбнулся и уронил голову на подушку. Однажды он уже стоял на жизненном перекрестке, когда пытался раздобыть свой первый контракт с железной дорогой Чота-Нагпур. Он как следует поразмыслил и выработал план, который сработал, положив начало будущим успехам. Сейчас он тоже должен что-то придумать, план, который сработает, это будет последний жизненный вызов, последний холм, на который он поднимется. А потом он отдохнет. Нет ничего постыдного в том, чтобы состариться и мечтать об отдыхе.

***

Первые месяцы войны застали батальон Арджуна на границе с Афганистаном. Арджун находился в гарнизоне маленького аванпоста под названием Чарбаг, неподалеку от Хайберского перевала. На границе было тихо, необычно тихо, по словам офицеров, конфликт в Европе казался таким далеким. С Чарбагом управлялась одна рота, а Арджун являлся единственным офицером. Окружающий ландшафт был потрясающе красив: крутые горы цвета охры с косыми полосами ярких вкраплений. Помимо ежедневной муштры, осмотра казарм и периодических тренировочных походов особо заняться было нечем, Арджун проводил долгие часы читая, и вскоре у него закончились книги.

С регулярными двухнедельными интервалами приезжал с инспекцией командир батальона, подполковник "Баки" Бакленд. Командующий был высокого роста и выглядел как настоящий военный, с ершиком курчавых волос на затылке лысеющей головы.

— И как вы проводите время, лейтенант? — бесцеремонно спросил командующий во время одного из визитов. — Вы охотитесь? Я слышал, здесь можно неплохо развлечься.

— Вообще-то, сэр, — тихо ответил Арджун, — я читаю.

— Да? — командующий посмотрел на него с возрастающим интересом. — Не думал, что вы любите читать. Могу я спросить, что именно вы читаете?

Их вкусы оказались схожими: командующий познакомил Арджуна с Робертом Грейвсом и Уилфредом Оуэном. Арджун одолжил ему экземпляры "Войны миров" Герберта Уэллса и "Двадцать тысяч лье под водой" Жюля Верна. Этот обмен книгами стал приятной частью жизни Арджуна в Чурбаке, он с нетерпением ожидал приезда командующего. Между его визитами тянулись длинные дни без происшествий. Заняться было совершенно нечем, разве что поговорить со случайным приезжим.

Поздним летом друг Аржуна Харди остановился здесь по пути на собственный аванпост на вершине Хайберского перевала. Харди был спокойным человеком с ясным взглядом, среднего роста и комплекции. В форме или нет, он всегда одевался аккуратно, складки тюрбана лежали в точном порядке, а борода расчесана и подвязана под подбородком.

Несмотря на происхождение из семьи военных, Харди совершенно не напоминал воина-сикха или военачальника, он говорил тихо и двигался медленно, с присущим ему сонливым выражением лица. Он обладал хорошим музыкальным слухом и обычно первым в столовой разучивал последние песни из индийского кино. Он имел привычку, которая некоторых раздражала, а некоторым нравилась, вполголоса мурлыкать эти мелодии во время занятий. Иногда эта причуда заводила его друзей несколько дальше обычных "забав", но они знали, что есть определенные границы, которые нельзя переходить в насмешках: хотя Харди обычно трудно было оскорбить, в гневе он становился непреклонным и долго помнил обиды.

Харди только что вернулся из увольнительной, которую провел в своей деревне. В первый вечер в Чарбаге он пересказал Арджуну некоторые странные слухи, которые оттуда привез. Большая часть его соседей имела родственников в армии, и некоторые рассказывали о волнениях, говорили, что войска отказываются подчиняться приказам о переводе за границу. В Бомбее подразделение сикхов, кавалерийский эскадрон, поднял мятеж. Они сложили оружие и отказались садиться на борт корабля, который должен был отвезти их в Северную Африку. Двоих расстреляли, еще десяток отправили в тюрьмы на Андаманские острова. Некоторые из этих людей были из деревни Харди, он не сомневался в правдивости этих историй.

Арджун поразился, услышав новости.

— Ты должен рассказать Баки. Он должен знать.

— Он наверняка уже знает, — ответил Харди. — И если ничего нам не сказал, то значит, на то есть причина.

Они с тревогой переглянулись и сменили тему, ни один не стал рассказывать эту историю никому другому.