Стеклянный город

Кип замахал руками:

– Что ты, что ты, моя леди! Стража неподкупна! Правда, не потому, что все наперечет такие честные – просто слишком уж страшна в гневе наша Долл…

– Да? А мне она показалась такой милой женщиной.

– Конечно, она милая! Об этом и речи не идет! Просто она…. Понимаете, леди, она здесь всем-всем управляет. Господин мэр, конечно, столько делает для Марблита, так вдохновляет всех нас, но без Долл все давным-давно бы развалилось здесь. Только она да Таласс, две руки нашего мэра. Долл вон и за гостями присматривает, тут ей честь и хвала, встречает, что и сказать – по-королевски! Говорят, у нее роскошный дом!

– Говорят?

– Ну, так никто из нас в ее особняке не бывал!

– Вот у мэра мы бываем ежегодно, – вставил свое слово Томми.

Он подошел, неся в руках две кружки с какао.

– Угощайтесь, Меган… Так вот, раз в год господин мэр собирает всех-всех горожан под крышей ратуши. Тогда все празднуют, веселятся, едят вкусную еду, господин Дроссельфлауэр играет на скрипке, а потом запускается фейерверк!

– А в честь чего такой красивый праздник?

– О, это день города Марблита! Такое чудо! Вы успеете побывать на нем, госпожа Меган. Он же совсем скоро, буквально на следующей неделе!

Меган нахмурилась.

– Простите, Томми, Кип… Я бы очень хотела. Но, к сожалению, я уже уеду. Меня ждут в колледже, не могу же я так надолго задержаться, да еще и без связи…

– Меган, – печально улыбнулся Кип, – возможно, вы останетесь, даже если того не захотите. Разве вам не рассказали, что поезда не придет?

У Меган испортилось настроение.

Разговаривать больше не хотелось.

– Спасибо за какао… И за беседу. Пойду пройдусь. Видела красивые барельефы, хочется порисовать.

Не дожидаясь ответа, Меган встала и вышла из кафе, запоздало подумав, что могла обидеть Кипа своей резкостью. Но никто не просил его напоминать, что она в ловушке.

Барельефы и в самом деле поражали красотой и тонкостью работы. Сделанные из гладкого камня, они оттеняли яркие краски стен и мягкий свет витражных окон. В который раз пожалев о невозможности воспользоваться фотоаппаратом, Меган достала карандаши и блокнот и принялась зарисовывать барельефы. В глубине души она завидовала Бритт. Ее способности сильно уступали – она привыкла фотографировать, ловить кадр… А рисунок был ее слабым местом. И все же Меган не могла не попытаться.

К тому же она обещала остальным, что нарисует план эвакуации. Для этого надо всесторонне исследовать город, и совмещать с приятными зарисовками с натуры было удобнее и проще всего. Тем более что в этот час город казался совсем безлюдным.

Она шла вниз по улице, останавливаясь и зарисовывая кованые вывески, оконные рамы и дверные ручки. Марблит в деталях оживал на страницах ее блокнота.

Внезапно она остановилась. Что-то привлекло ее внимание, что-то необычное, но она сразу не смогла понять, что это. Лишь спустя несколько мгновений она поняла: в звуки города вплеталась тихая мелодия скрипки, доносящаяся издалека.

Меган пошла на звук и свернула в узкий и темный проход, который сначала даже не разглядела – настолько он был незаметным. Стены были выложены стеклом синего и болотного цвета, отчего создавалось впечатление, что она находится под водой. Под арочным сводом переулка висел тусклый витражный фонарь, света от него едва-едва хватало, чтобы разогнать сумрак.

Проход был недлинный, и впереди забрезжил свет – сначала едва-едва, но уже через пару шагов Меган обнаружила впереди арку, залитую яркими огнями

Она вышла из прохода и тихо ахнула: крохотный проулок привел ее на площадку возле городской стены. Отсюда открывался захватывающий дух вид на горы, снежные шапки которых сияли на солнце, а далеко-далеко внизу виднелось извилистое шоссе.

Прямо на стене, поджав под себя одну ногу, сидел господин Дроссельфлауэр и играл на скрипке.

Это его игра привлекла Меган, и сейчас она стояла перед ним, растерянная, ощущая, что посягнула на что-то личное: настолько отстраненным, погруженным в себя показался ей господин мэр.

Меган вспомнила, как Гвендолин Леймисс рассказывала им о скрипке – о манящих, коварных звуках, но сейчас она не чувствовала никакой тревоги, никакой опасности – просто щемяще-красивый плач, невероятной нежности мелодия, тающая в воздухе, словно дым.

Однако он вскоре заметил Меган. Смычок дрогнул на струнах, заканчивая длинный протяжный стон мелодии, и опустился к колену.

– Добрый день, дорогая леди, – улыбнулся Дроссельфлауэр.

Его раскосые голубые глаза смотрели с ласковой улыбкой.

– Простите, я помешала вам… – потупилась Меган.

– Нет-нет, – улыбнулся Дроссельфлауэр. – Совсем не помешала. Я прихожу сюда подумать иногда. Это мое укромное место, о нем мало кто знает. Как ты нашла его?

– Я гуляла по улицам. – Меган показала блокнот. – Зарисовывала всякие детали. И услышала скрипку из прохода. Стало интересно, кто здесь играет…

– Я, возможно, единственный в городе скрипач, так что вариантов мало, – засмеялся мэр. – Нравится вид?

Он спросил это так просто, что Меган невольно ответила:

– Очень. Очень нравится.