Стеклянный меч

Три дня, чтобы напасть на тюрьму, три дня, чтобы составить план. Я больше месяца вкалывала на тренировках вместе с Серебряными, плюс годы опыта на улицах Подпор. Кэла воспитывали солдатом, Шейд провел год в армии, Фарли – прирожденный боец, хоть у нее и нет сверхчеловеческих способностей. Но остальные? Я смотрю на объединенные силы Ущелья, и моя решимость колеблется. Будь у нас чуть больше времени… Мои соратники сильны – Кета, например, способна уничтожить предмет взглядом, – но страшно неопытны. Они провели здесь несколько дней или, в лучшем случае, недель, а до тех пор жили в глухих деревнях, где были никем и ничем. Послать их в бой – все равно что посадить ребенка за руль транспорта. Они будут опасны для всех, в первую очередь для самих себя.

Люди понимают, что это глупо, невозможно, но никто не возражает. Даже у Кэмерон хватает здравого смысла держать рот на замке. Она не сводит глаз с огня. Я не могу долго смотреть на нее, от этого мне становится грустно и досадно. Кэмерон – именно то, чего я пыталась избежать.

Фарли первой собирается с духом.

– Даже если Джон не соврал насчет своих способностей, еще не факт, что он сказал нам правду. – Она подается вперед, резко выделяясь на фоне огненной ямы, и продолжает: – Он мог быть агентом Мэйвена. Он сказал – Элара хочет управлять новокровками. А вдруг она уже управляет им? Использует его, чтобы заманить нас в ловушку? Он сказал – Мэйвен готовит западню. А если это она и есть?

Я с тоской вижу, что некоторые кивают, слушая ее. Кранс, Фарра, Флетчер. Я ожидаю, что Килорн присоединится к своим друзьям, но он сидит спокойно и молча. Как и Кэмерон, он не смотрит на меня.

Со всех сторон исходит тепло. Спереди – от огня, сзади – от Кэла, прислонившегося к земляной стене. Он пышет жаром, как печка, и остается нем, как могила. Он знает, что вмешиваться не стоит. Многие здесь терпят его только ради меня, или ради детей, или ради того и другого вместе. Я не могу полагаться на Кэла, чтобы привлечь к себе остальных. Я должна сделать это своими силами.

– Я верю Джону.

Эти слова звучат странно, но они тверды, как камень.

Обитатели Ущелья упорно смотрят на меня как на вожака, значит, надо вести себя соответственно. Я сумею их убедить.

– Я отправляюсь в Каррос, ловушка это или нет. Новокровок там ждут два варианта – погибнуть или стать марионетками в руках чудовищного кукольника. То и другое недопустимо.

Одобрительный шепот прокатывается среди тех, кого я надеюсь убедить. Моих сторонников возглавляет энергично кивающий Гарет. Он видел Джона своими глазами и не нуждается в дополнительных заверениях.

– Я никого не заставляю. Как всегда, у вас есть выбор.

Кэмерон слегка качает головой, но молчит. Шейд держится рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, на тот случай, если она решит выкинуть еще какую-нибудь глупость.

– Будет нелегко, но ничего нереального тут нет.

Если повторять это почаще, возможно, я сама себе поверю.

– Но как? – спрашивает Кранс. – Если я правильно понял, эту тюрьму построили, чтобы держать в ней людей вроде тебя. Придется преодолеть не только решетки и запертые двери. У каждых ворот там ясновидцы, а еще – куча Серебряных охранников, оружие, Молчаливые камни. И это если повезет.

Флетчер, сидящий рядом, шумно сглатывает. Пусть этот бледный плотный мужчина не чувствует боли, но он уж точно способен ощущать страх.

– А если не повезет?

– Спроси у нее, – говорю я, кивком указав на Кэмерон. – Она оттуда сбежала.

Слушатели ахают, словно вынырнув из воды. Теперь они смотрят не на меня. Очень приятно ненадолго расслабиться. Кэмерон, наоборот, напрягается и поджимает свои длинные руки и ноги, как будто защищаясь от многочисленных глаз.

Даже Килорн поднимает голову, но глядит он не на Кэмерон. Его взгляд скользит мимо девушки и находит меня, привалившуюся к стенке. И все мое облегчение пропадает, сменившись каким-то неопределенным чувством. Это не страх и не гнев, а что-то другое. «Тоска». В меняющемся свете костра, пока снаружи бушует буря, я могу сделать вид, что мы – мальчик и девочка, которые жмутся друг к другу под крыльцом, ища убежища от осенней непогоды. Если бы кто-то мог управлять течением времени и отправить меня обратно в те времена. Я бы изо всех сил цеплялась за них и не жаловалась на холод и голод. Теперь мне тоже холодно и хочется есть, но никакое одеяло не в силах меня согреть, никакая еда не в силах насытить. Ничто и никогда не станет прежним – по моей вине. И Килорн последовал за мной в этот кошмар.

– Она умеет говорить? – насмешливо спрашивает Кранс, которому надоело ждать, когда Кэмерон откроет рот.

Фарли посмеивается.

– На мой вкус, она даже слишком разговорчива. Ну, Коул, расскажи нам все, что помнишь.

Я ожидаю, что Кэмерон снова огрызнется, может быть, даже укусит Фарли за нос, но присутствие зрителей ее успокаивает. Она понимает мою хитрость и все-таки не возражает. Здесь слишком много исполненных надежды глаз, слишком много людей, готовых не допустить беды. Их невозможно игнорировать.

– Это за Дельфи, – говорит Кэмерон и вздыхает.