Стеклянный небосвод: Как женщины Гарвардской обсерватории измерили звезды

На конференции в Бонне присутствовала лишь половина членов созданного Пикерингом Комитета по спектральной классификации, впервые собравшегося в Маунт-Вилсон. Среди тех, кто приехал, были Генри Норрис Рассел, Карл Шварцшильд, Герберт Холл Тёрнер и, разумеется, Кюстнер из здешней обсерватории. В четверг 31 июля во второй половине дня они собрались, чтобы доработать свой доклад перед пятничным обсуждением и голосованием. Группа рассматривала предложение ввести в дрейперовскую классификацию символы, отражающие ширину спектральных линий, но в итоге отказалась от этой идеи. Вместо того чтобы модернизировать дрейперовскую систему, они решили заглянуть вперед и обдумать возможность совершенно новой схемы звездной таксономии.

Утром в пятницу председатель Пикеринг зачитал рекомендации комитета перед всеобщим собранием в Институте физики. Он предложил повременить с «принятием в качестве постоянной и универсальной» какой-либо системы до тех пор, пока комитет не выработает подходящей редакции. Пока же всем надлежит пользоваться хорошо известной и получившей широкое одобрение классификацией Дрейпера. Одобрение резолюции было скорым и единодушным. Как и в отношении подпункта резолюции насчет уточнения, предложенного Эйнаром Герцшпрунгом и уже введенного в практику мисс Кэннон. Оно заключалось в добавлении к одиночным буквам нулевого подстрочного индекса. В дальнейшем обозначение A0 должно было относиться к звезде, обладавшей только признаками класса A, без всяких признаков класса B. Таким образом, простая A становилась «предварительной» классификацией.

На последнем заседании 5 августа «Солнечный союз» распустил старые комитеты и сформировал новые для работы, запланированной на следующие три года до очередной конференции в Риме.

«Когда огласили имена членов комитетов, – писала мисс Кэннон, – я с большим удивлением услышала, что меня включили в Комитет по классификации звездных спектров, и в числе моих новых впечатлений этого лета была встреча с его членами. Они сидели за длинным столом, все эти мужчины из разных стран, а я была единственной женщиной. И так как я проделала почти всю мировую работу в данной области, говорить пришлось по большей части мне».

Глава десятая Стипендиаты Пикеринга

На новогодних открытках, разосланных в конце 1913 года из Гарвардской обсерватории, была изображена золотая звезда с пятью лучами, каждый из которых вел к надписи, обозначавшей один из звездных параметров: координаты, движение, блеск, спектр и цвет. На открытке для мисс Кэннон профессор Пикеринг лично написал свои пожелания «успехов в классификации и удачи в поисках новых типов спектра». Ежемесячно мисс Кэннон определяла или уточняла классификацию примерно 5000 звезд. Попутно она воскресила два класса, введенных миссис Флеминг, N и R, поставив R перед N. Алфавитный беспорядок ее системы в конечном итоге победила новая мнемоническая фраза: Oh, Be A Fine Girl, Kiss Me Right Now! («О, будь умницей, поцелуй меня прямо сейчас!»).

Астрономы всей Европы и США в ожидании выхода новой редакции дрейперовского каталога часто консультировались с мисс Кэннон по поводу спектров отдельных звезд, изучаемых ими. Один из многих ее постоянных корреспондентов, Герберт Холл Тёрнер из Оксфорда, передал ей 13 марта 1914 года свои поздравления по поводу чести, оказанной ей «единодушно и сердечно» в этот день. Однако официальное уведомление она получила лишь в начале мая, когда сконфуженный Артур Стэнли Эддингтон, секретарь Королевского астрономического общества, извинился перед мисс Кэннон за недосмотр.

«Готовится нечто вроде диплома, который вам скоро вручат, – обещал Эддингтон, – но, конечно же, предполагалось, что вам об этом сообщат сразу. В ошибке повинно недопонимание между председателем [Эдмондом Гербертом Гроув-Хиллсом] и мной относительно того, кто именно из нас должен был написать письмо. Оправданием нам может служить лишь то, что избрание почетного члена является редким событием, для которого нет установленной процедуры, поэтому мы не застрахованы от ошибок». Прошло восемь лет с момента избрания миссис Флеминг, и к 1914 году никого из предыдущих почетных членов, кроме леди Маргарет Хаггинс, уже не было в живых.

Работа мисс Ливитт тоже привлекла широкое внимание, хотя и не принесла ей официальных регалий, как мисс Кэннон. Мисс Ливитт не ездила на международные конференции, а сидела безвылазно в обсерватории, иногда выполняя обязанности руководителя за отъехавших. Бейли, который сам часто играл эту роль, высоко ценил то, как она с ней справляется, отмечая ее «солнечный» характер и восприимчивость к чертам, «заслуживающим уважения и симпатии, у других».