Стеклянный отель

– Не худшая мысль из тех, что я сегодня слышала. Вино так себе, правда?

– Я уж подумал, со мной что-то не так, – сказал он. – Я в вине плохо разбираюсь.

– Я даже слишком хорошо разбираюсь в вине, но не могу сказать, что оно мне особенно интересно. – Она поставила бокал на кофейный столик. – Ну что ж. Вот мы здесь.

– Вот мы здесь. – Он почувствовал легкое головокружение. Она стояла совсем близко, и запах ее духов ударял ему в голову.

6.

– Теоретически, – заговорил Харви после затянувшегося молчания, пока они уничтожали документы, – разве нельзя сбежать из страны и взять с собой детей?

– Вырвать их из привычной обстановки, затащить на борт самолета мужа или жену, чтобы потом не обвинили в похищении детей, и где они в итоге окажутся? – Джоэль на секунду перестала уничтожать документы и отхлебнула скотча.

– В каком-нибудь приятном месте, – ответил Харви. – Если собираешься бежать из страны, то уж, наверное, куда-нибудь в тропический рай, правда?

– Не знаю, – сказала Джоэль. – Что за воспитание у них там будет?

– Довольно интересное. «Где ты вырос?» «О, я катался на ламе с родителями в тропическом раю». Не самое плохое детство, бывает гораздо хуже.

– Может, нам не стоит сейчас говорить про детей, – сказала Джоэль.

– Послушай, – сказал Харви, пытаясь отогнать от нее образ комнаты свиданий в тюрьме, – я думаю, у нас есть хорошие шансы получить испытательный срок. В худшем случае электронный браслет слежения после пары месяцев домашнего ареста.

– Мы как будто пережили внетелесный опыт, – говорила позже Джоэль, – правда?

– У меня такого опыта не было, – возразил Харви. Но он все же понимал, что она имеет в виду. Происходившее с ними тогда казалось не совсем реальным.

– У меня был, – сказала она. – Я часами уничтожала бумаги и все сильнее пьянела, а потом мне показалось, что я в буквальном смысле умерла от скуки, вознеслась наверх и стала смотреть на саму себя с высоты…

Примерно в одиннадцать тридцать Джоэль опустила в шредер последний лист бумаги, театральным жестом отряхнула руки и осторожно поднялась на ноги.

– Я зайду к себе в офис на минуту, – сказала она и побрела в сторону лифта.

Харви нашел ее в офисе на 17-м: она свернулась калачиком под своим столом и тихо похрапывала. Он укрыл ее пальто и вернулся в офис Алкайтиса. Харви совсем не опьянел, но спустя столько часов несколько отделов его мозга будто отключились, и ему становилось все труднее определить, какие документы оставить, а какие отправить в шредер. Слова на страницах теряли смысл, буквы и цифры ускользали от его понимания.

В полночь Харви сидел один в офисе с десятью коробками улик. Он пересчитал их. Позже он их все просмотрит для точности, решил Харви, и добавит в свои показания сноски: см. служебную записку в коробке № 1, соответствующая корреспонденция в коробке № 2 и так далее. Но сколько же времени у него уйдет на все эти ссылки? Пожалуй, слишком много. Пожалуй, столько времени у него в запасе не было. Он устал, но чувствовал огромное облегчение. Может быть, попросить о помощи Симоне, подумалось Харви, когда он выходил из здания. Нет, Симоне – плохая идея, заключил он, потому что она была новенькой и еще не прониклась лояльностью к компании. Нет никакой гарантии, что она не позвонит в полицию до того, как он закончит с индексацией. Он поймал такси и смотрел, как в окне проплывали улицы, огни, полуночники с собаками на выгуле, отвесные стены небоскребов, курьеры на велосипедах с горячей едой в сумках, подвешенных к рулю, компании молодых людей или парочки, держащиеся за руки. Тем вечером он ощущал прилив любви к этому городу, к его размаху и бесстрастности. Он проснулся испуганным – водитель выглядывал через перегородку и пытался его разбудить: «Просыпайся, приятель, просыпайся, ты уже дома».

В два часа ночи Харви расхаживал по комнатам у себя дома и пытался запомнить каждую деталь. Он любил свой дом и хотел мысленно возвращаться сюда, когда сядет в тюрьму, все так же бродить по комнатам.

Симоне пила вино вместе с соседками в Бруклине. Они снимали втроем квартиру на две спальни, и потому гостиной у них не было, а когда им хотелось пообщаться, они собирались за столом на кухне. Они засиделись допоздна, потому что самую молоденькую среди них, Линетт, облапал шеф-повар в ресторане, в котором она работала официанткой, и она вернулась домой в слезах, а потом о своей работе заговорили и остальные, и Симоне не преминула упомянуть о тени, нависшей над офисом Алкайтиса. «Звучит дико подозрительно, – сказала Линетт. – Ты уверена, что услышала именно это?» – «Мы все знаем, чем мы здесь занимаемся», – вновь процитировала Симоне и разлила вино по бокалам. «Но я же говорю, дело не только в словах, а еще в атмосфере, как будто все расстроились из-за чего-то, что произошло до моего прихода…»

Джоэль спала под своим рабочим столом в Gradia Building.

Оскар тоже спал, но при этом лежал голым рядом с Винсент.