Стеклянный самолет

— Федорова. По сути единственный человек с кем она дружила — профессор Каменев. А потому считаю версию, что Каменев сделал ее своим душеприказчиком и передал ей архив наиболее вероятной. — начала я. Любовница Каменева. Родила дочь во время заключения. Подруг на зоне по информации особого отдела не имела. Срок отбывала в Мыюте, одновременно с Рассказовой. Считаю, что именно Федорова слила Рассказовой, где находится архив и, что вероятно, снова именно Федорова сообщила Тетерникову, возможно через начальника лагпункта Урбонаса, или иным способом, как найти Рассказову.

— Или подсказала Рассказовой, как выйти на Тетерникова, — уточнил генерал. Не забывайте на дворе был март 1941 года. Война еще не началась и Федорова могла передать Рассказовой выходящей на волю просто адрес института в котором работал Тетерников.

— Если эта версия верна, то круг замкнулся. Но все равно остается много темных мест. Например, с кем встречался Каменев в Большом Гнездниковском? Этот фигурант также мог получить некоторые сведения от Каменева. Тем более что профессор встречался с ним буквально перед смертью, а значит уже имел перевод текста, нанесенного на скифский щит. Помимо всего прочего непонятны две эпизода с ограблением сначала квартиры Федоровой, а потом квартиры Каменева. Когда все перевернули вверх дном, но ничего не взяли. Также совершенно непонятно каким образом в эту схему попали немецкие агенты. И самое главное, что меня особенно напрягает, имеют ли отношение к архиву Каменева и Тетерникова работы по созданию советского самолета-невидимки.

— Архивные документы по разработке самолета я возьму на себя, свою версию связи Рассказовой с железными дорогами отрабатывает Суходольский, а немецких агентов по уже сложившейся старой доброй традиции возьмет на себя Ростова. Ну, Ростова выше нос, — подсластил пилюлю генерал, — вы же у нас гроза диверсантов и иностранных разведок. — Копайте. — в заключении хлопнул по столу генерал, — копайте глубже.

* * *

— Копайте глубже — бросайте дальше, — передразнил начальника Суходольский, едва мы успели перешагнуть порог начальственного кабинета. — А куда копать? У нас же ничего нет кроме твоих фантазий. Ты что не понимаешь? — кипятился Михаил.

— Послушай, на тебя посмотреть, так можно подумать что ты только выскочил с футбольного матча. Такой возбужденный. Не нужно так нервничать! Вот съездишь в Мыюту, опросишь всех по Рассказовой, успокоишь нервишки…

— Куда? — взревел мой напарник, — и не подумаю даже! Я пас. Тебе надо, ты и езжай.

— Но ведь ты сам предложил блестящую версию про новые документы, — вкрадчиво сказала я, доверчиво положив голову ему на плечо. — вот тебе ее и проверять. Да шучу я. Честно говоря сама сыта Алтайскими красотами по горло. Пошлем запросы в Мыюту нехай их опера немного поработают. И смотайся завтра обязательно в Сокольники, повертишься там по адресу ее былой прописки. Я посмотрела в инете — дом еще жив. Может кто ее и вспомнит. Хилая надежда, но отработать нужно, — хлопнула я Михаила по плечу, — но это завтра с утречка, а сегодня предлагаю по сто грамм. Устала я что-то.

— Ох и хитры же вы, менты, с подходцами вашими, — пробурчал Суходольский, пародируя героя из кинофильма «Место встречи изменить нельзя», но голову мою со своего плеча не убрал. — ты и вправду считаешь мою версию стоящей?

— Конечно, Мишка! Помнишь, как у Богомолова: Да мысленно я тебе аплодирую!

— Спасибо, конечно, но пока ясно одно — пока мы не будем точно знать кто такая эта неуловимая Рассказова, будем тыкаться, как слепые котята. Это — факт. Попроси Тарасова — пускай протолкнет наши запросы вне очереди. А то без его подписи точно замылят.

Москва, Лубянка, ноябрь, наши дни

— Ростова, зайдите ко мне, — рявкнул в трубку телефона генерал.

Вот так всегда. Ни здрасте тебе ни до свидания, а между прочим сегодня День милиции, мог бы и поздравить. Все таки десять лет оттрубила. Мог бы и поздравить. Настроение сразу поехало вниз. Правда, все в нашем Управлении знали, что такой тон начальника может в равной степени означать как «вызов на ковер», так и «большой и сладкий пряник». Поскольку весь мой кабинет уже был заставлен всеми мыслимыми и немыслимыми «коврами», получить очередной не хотелось бы. Но деваться было некуда. И я, грустно глянув в окно за которым буйствовала непогода, заливая стекла водой, захватила папку по Тетерникову и побрела на третий этаж.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — проблеяла я, чувствуя полное отсутствие трудового задора. Погода что ли так действует?

— Ростова, что-то вы все сегодня какие-то вялые. Не отдел, а сонное царство, честное слово. Но ничего, сейчас я тебя взбодрю.

Так я и знала, — пронеслось у меня в голове.

— Ну Ростова пляши, — генерал явно повеселел и видимо удивлялся, почему я не разделяю его оптимизма. — Пришел ответ от аналитиков по Тетерниковой. Вот держи, читай и наслаждайся. — генерал протянул мне прозрачный файлик:

«ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

(ФСБ РОССИИ)

НАУЧНО — ТЕХНИЧЕСКАЯ СЛУЖБА

АНАЛИТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ