Стеклянный занавес

– Ты последние секунды администратор, – наехала на него Ада. – Если через полчаса здесь не будет стоять рояль, у тебя не будет стоять всю оставшуюся жизнь. Потому что я отменю съёмку, не заплачу ни копейки и хозяин натянет тебе яйца на уши!

Администратор волком посмотрел на Аду и побежал.

– Без рояля Кейтсониха ни копья не заплатит! – прошипела Ада, приблизившись к Валиному уху, и тут же заорала Кате: – Где молодых артистов возьмём для картинки?

– Потом подгоним, подснимем и доклеим!

– Куда доклеим? Кабак зафрахтован только на сегодня.

– У гардероба сниму. Типа только зашли, отряхиваются. Заштопаю на монтаже так, что следователь не раскопает.

Валя не представляла, как вести передачу с такой толпой. Волновалась, как перед первой съёмкой, и растирала оледеневшие от страха ладони.

– Вот письмо от деятелей культуры, – подошёл к ней пожилой осанистый господин. – Прочтите в кадре, оно важно для возрождения Отечества!

Валя пробежала глазами текст про то, что некая группа деятелей культуры напутствует Ельцина стоять на страже национально-культурных интересов Родины. Дальше шли конкретные пункты, подразумевающие финансовые интересы подписавшейся группы товарищей.

Передала письмо Аде, та посмотрела и напомнила осанистому господину:

– Вы ж были в группе поддержки Явлинского!

– Демократия многолика…

– Кто женится на девушке, если она дала всей деревне? – громко спросила Ада.

Осанистый господин покраснел и вернулся за свой столик.

Приехал Кубинский, облобызал Валину руку до локтя, спросил:

– Где рояль?

– Спешит сюда своими ножками, – заверила Ада.

Рояль действительно материализовался. Вкатывала его в зал вся штатная мужская составляющая ресторана, в объятии вокруг него пиджаки охранников сплелись с халатами поваров.

Рояль загнали в угол, за него загнали Кубинского, тот взял несколько нот:

– Инструмент расстроен. Я не смогу на нём играть.

– Миленький, это телевидение! Делайте вид, что играете, на монтаже наложим запись вашего гениального исполнения, – застрекотала Ада. – Видите, сколько народу ждёт?

Кубинский посопротивлялся, но сдался и стал тихо водить пальцами по клавишам, морщась от фальшивого звука.

– Давай, Лебёдка, у операторов уже трубы горят – водка на столах, нажрутся, не углядишь, – скомандовала Ада. – Свалили все, кто не в кадре! Лебёдка, пошла! Стоп! Официанты, вот эту х… со столов убрать! Это живые цветы? Это гербарий с могилы моей прабабушки! И если кто-то проведёт их по ведомости как живые цветы, заставлю сожрать прямо при мне! Вон тех людей, Кать, рассади! Они все трое в красном… Лебёдка, пошла! Не на ту камеру, на первую!

Напряжённая Валя вышла с микрофоном к залу и проговорила:

– Добрый вечер! С вами «Берёзовая роща» и я, Валентина Лебедева! Наша сегодняшняя передача пойдёт в необычном формате, мы собрали деятелей российской культуры, взволнованных тем, как исход выборов решит будущее страны!

– Снято! Умница! – зашипела Ада. – Пошла к первому столу. И никого не называй по имени, всё равно всех перепутаешь, в титрах подпишем.

– Здравствуйте, что вы думаете о втором туре выборов? – подошла Валя к первому столику и присела к тучному мужчине в орденах.

– Мы, руководители творческих союзов, поддерживаем Бориса Николаевича Ельцина! Но он должен решить ряд вопросов, с которыми мы обращались к нему устно и письменно… В частности вопросов о собственности на помещения, зарегистрированные…

– Лебёдка, иди к следующему столу… Это сразу в корзину, – крикнула Ада.

Валя встала из-за столика и двинулась дальше.

– Это ваша хвалёная демократия? – стал орать тучный мужчина в орденах. – Это ваша завоёванная гласность?

– Берите его крупняком, пока орёт! – крикнула Ада операторам.

Валя села за следующий столик, но не успела задать вопрос. Пожилая артистка в парике и большом количестве кружев обратилась к ней низким поставленным голосом:

– Кто-то спросил нас, деятелей культуры, о том, как мы представляем себе выборы? Никто не спросил! Кто назначил Никиту Михалкова главным действующим лицом?

– Кто успел, тот и съел! У Михалковых генетика такая! – выкрикнул мужчина в ярком шейном платке из-за соседнего столика.

– Творческая интеллигенция должна коллективно выбрать своего кандидата в президенты! – заявила пожилая артистка.

– Как вы себе представляете этот коллективный выбор? – усомнилась Валя.

– Есть фигуры, которым доверяет вся страна! – выпрямила спину артистка. – Почему господину Ельцину не любопытно, что происходит с лучшими театрами России? С нищенствующими кумирами? Почему он ходит только в театры федерального финансирования и поддерживает бездарей с импотентским репертуаром?

Она сверкнула глазами в сторону мужчины в ярком шейном платке.

– Ельцин не ходит в ваш театр, потому что там нечего смотреть! – парировал мужчина в шейном платке. – Сколько лет вы играете Островского? Он у вас покрылся плесенью, а занавес сожрала моль! Вы были лакейским театром при всех режимах!

– Просто наши артисты играют роли на сцене, а ваши – в Госдуме! И, заметьте, бездарно играют! – царственно повернулась к нему пожилая артистка и замерла в этой позе, пока её не сняли все камеры.