Стеклянный занавес

А перед сном шептала на этом самом диване как молитву: «Не вернусь к тебе ни за что, душегуб проклятый! Чтоб ты сдох, пропащий! Всю-то жизнь мне испоганил!»

И улыбалась собственной смелости.

Впрочем, Викино кресло-кровать, младший брат материного дивана с такими же полированными подлокотниками, тоже олицетворяло островок свободы.

И воспринималось Викой как зона права и защищённости в отличие от законной комнаты в собственной квартире – бывшего кабинета деда с уходящими под потолок стеллажами книг.

– Знаешь, что по центральной аллее вашего парка проходило исчезнувшее Боровское шоссе, по которому везли и протопопа Аввакума, и боярыню Морозову? – спросил Денис.

Валя не знала, кто такой протопоп Аввакум. Фамилия Морозов грела теперь Вале душу, а боярыню Морозову Юлия Измайловна показывала ей в Третьяковке. И Валя помнила, что эту самую боярыню Морозову уморили в яме голодом из-за того, что она крестилась не тем количеством пальцев.

Это показалось дикостью, хотя, проведя передачу про секты, Валя своими глазами увидела, что количество жаждущих убивать за «не то количество пальцев» в России и сейчас немалое.

Утром накормленный матерью Денис зашёл поцеловать Валю перед уходом на работу.

– Сходи со мной на мероприятие, – попросила она.

– Чтобы меня рассматривали и сравнивали с Горяевым?

– А ещё с Лебедевым и Лошадиным.

– У отца теперь главная тема жизни – моя безопасность, он уже обзвонился своим генералам.

– А мама твоя прочитала книгу Лебедева и думает, что этой корыстной сучке надо от моего мальчика? – добавила Валя.

– Откуда знаешь? Вадик настучал? – удивился Денис. – Твою кандидатуру одобряет только бывшая жена. Смотрит передачу в Германии по тарелке и ждёт нас в гости.

– Я – баба простая, для меня это слишком приторно.

– На твоё мероприятие, наверное, нужен смокинг.

– Можно и так. Я тоже напялю джинсы, будем гармоничной парой.

Тут на пуфике зазвонил Валин сотовый. Денис взял его и самодовольно ответил:

– Алло. Валентину? Она ещё спит. Что-то передать?

Валя поняла, что звонил Горяев.

– Бросил трубку! – насмешливо прокомментировал Денис.

– Зачем хватаешь чужой телефон? – аж подскочила она.

– А ты демонстрируешь меня везде, кроме нижней палаты парламента?

– Пойми, это годы отношений. А сейчас выборы, ему тяжело…

– Добрый хозяин рубил собаке хвост по кусочку, – холодно сказал Денис и вышел.

Спать после этого было невозможно. Вале казалось, что предала обоих. Но что делать, если столько лет лежало на радужке глаз лицо Горяева, а теперь стёрлось?

И вообще стёрлось всё, кроме глаз и губ Дениса. Разве она виновата, что с каждым днём влюбляется всё больше и больше? Хотя куда уж больше?

Вежливо постучала Вика, зашла с Валиными босоножками в руках:

– Режу ремешки, делаю их шлёпками, чтоб щиколотки не тёрла.

– Хорошие босоножки, им сносу нет, – возразила Валя.

– Зато твоим ногам есть снос.

Сама не своя, Валя поехала на частнике в джинсах, как хотел Денис, и в обрезанных босоножках, как хотела Вика.

Позвонила Горяеву по дороге в Останкино, промямлила:

– Привет.

– Что там несёт Ада? Какое насилие? Какие женщины? – спросил он начальственно. – У нас второй тур и коробка из-под ксерокса!

– После этого сделаем вашу заказуху, – вздохнула она. – И не дави! У меня и так дым коромыслом…

– Ведёшь себя как бунтующий подросток. Нашла время для дыма коромыслом. Звони, когда очухаешься, – и Горяев положил трубку.

Валя чуть не разрыдалась. Хотелось рассказать ему обо всём. Прижаться к его плечу, поделиться, посоветоваться. Он был родной, главный… Валя ведь до сих пор толком не понимала, откуда взялся Денис и почему так прочно вошёл в её жизнь.

А Денис будил поцелуями, возил, опекал и был счастливо женат на Вале, пока она считала всё это сказкой о золотой рыбке и ждала разбитого корыта.

В кабинете Ады сидели Катя и Лариса Смит. Лариса теребила свою пристяжную косу и болтала по телефону на английском.

– Ты, Валь, с чего так расцвела? Ай да Горяев! – подметила Катя. – Старый конь борозды не портит, желаю ему побольше свободного тестостерона! Скребу по сусекам для твоего сценария. Нашла вот: «В США и Канаде жертвы сексуального насилия защищены от травмирующих очных ставок в процессе следствия и судебного слушания». А у нас она в ментовку пилит и ей там добавляют эмоций!

«В какую ещё ментовку, когда дядя Коля сам там работал? Со света б сжили, до петли б довели», – подумала Валя.

– «Прежде в этих странах защита состояла из нападок на репутацию потерпевшей…» Типа «самадуравиновата», – листала Катя сценарий. – «Законы о защите жертвы изнасилования в США устанавливают неприемлемость доказательств, основанных на сексуальном поведении потерпевшей…»

– Это не выговорю, – помотала головой Валя.

– Шершавый язык закона.

– Думаете, в Штатах не абьюзят и не насилуют? – вмешалась Лариса, отодвинув от уха телефонную трубку. – Опра сказала, изнасилован каждый десятый ребёнок от детского сада до школы! На первом месте учителя, на втором спортивные тренеры, практиканты и водители школьных автобусов. И половина педофилов – бабы!