Стеклянный занавес

– Валентина! Я счастлива попасть с вами за один стол! – воскликнула над ними дамочка в облаке кружев. – Мы ведь давние подружки!

Валя с трудом узнала певицу Елену Колокольцеву, так её изменили последние пластические операции.

– Знакомься, Денис. Это известная певица Елена Колокольцева, – без энтузиазма представила Валя.

– Давно же мы не виделись! – продолжила Колокольцева.

Подбежали оператор с журналистом, Вале в лицо сунули микрофон:

– Что скажете о новой звезде Снежане?

– Пока не знаю, кто это, – ответила Валя.

Колокольцева завопила:

– Я скажу! Я скажу!

Журналист неохотно перешёл к ней. Она была списанная звезда, битая карта, а ему заказали верняк вроде Валентины.

– Снежана в каком-то смысле моя ученица! Она тонко строит свой сценический образ, – затараторила Колокольцева. – В работе ей помогает тактичный любящий муж! А это так важно любой женщине!

«Вот почему Колокольцева попала за козырной стол, – подумала Валя, – она теперь подблюдная певица мужа Снежаны».

Журналист с оператором отошли. Официант поставил на стол блюдо с фруктами, разлил шампанское, и Колокольцева вполголоса призналась:

– Говоря между нами, природа отдохнула на этой Снежане. В меня бы кто такие бабки вложил! Иногда у них на даче пою. Бандит её жмот ужасный. Фрукты и шампанское спонсорские, а жратва тут только за свои деньги! Но как вы журналисту ответили, вы – смелая!

– Не смелая, а честная.

– Нет, смелая! Помню, вы ещё тогда на даче у дяди Магомета своему бензиновому королю туфлей по роже заехали, а потом босиком ушли.

– Елена, мы с вами уже обсуждали, что у меня никогда не было бензинового короля, – вспыхнула Валя. – И я никому не заезжала туфлей по роже!

– Я видела своими глазами, – запротестовала Колокольцева.

– Что именно? – Валя была близка к тому, чтоб вскочить и пересесть за другой столик.

– Мы со Скуровским работали юбилей дяди Магомета, он тамадил, я – пела! – настаивала Колокольцева.

– Что именно вы видели? – спросила Валя таким тоном, какого Денис у неё не предполагал.

– Ну… С туфлями что-то… – смутилась Колокольцева. – Столько лет прошло. И Гурам был завидный папик! Царство ему небесное!

– Елена, если вы сейчас же не скажете при моем муже, что именно видели, я уйду из-за стола. – Валю затрясло, словно в этой дуре Колокольцевой воедино слились и Лошадин, и Лебедев, и вся жёлтая пресса.

– Не говорю, что видела подробно. Вы с ним танцевали… А потом – что вы босиком по дорожке уходите. С такой прямой спиной! На всю жизнь запомнила! Белой завистью позавидовала! Вот, думаю, такого заступника имеет, что может Гурама при всех послать! Никто ж тогда не знал, что у вас дочка от Горяева!

– Послушайте, Елена. – Валя сдерживалась из последних сил. – Проще было уйти и никогда с вами не здороваться, но вы же всю жизнь проживёте в фантазиях!

– Давайте ещё по шампанскому, а то вы обе слишком наэлектризованы. – Денис освежил их бокалы.

– Я пришла на эту помойку с приятелем. Когда танцевала с вашим бензиновым животным, он стал хамить и сунул мне в декольте визитку, чему всё быдло зааплодировало, – стала пересказывать Валя. – Тогда я взяла сумку и пошла. А разулась, потому что боялась на шпильках споткнуться… До сих пор, как вспоминаю, мутит.

– Точно! Так и было! – Колокольцева выпила свой бокал. – Он потом искал вас везде, его люди всех расспрашивали.

– И у меня нет детей, а Вика вовсе не дочка Горяева. – Выговорившись, Валя успокоилась, и ей даже стало жалко глупую Колокольцеву.

Колокольцева нахмурилась, достала с блюда и засунула в рот огромную клубнику и с полным ртом спросила:

– А как же вы тогда попали на телевидение?

Это было так по-детски и так искренне, что Валя и Денис расхохотались.

– Случайно, – ответила Валя и наконец взглянула на сцену.

Снежана в бюстгальтере, расшитом камнями, и в ярких шортах пела под фанеру про женскую верность в окружении мужской подтанцовки в строгих костюмах.

– Кто такой дядя Магомет, у которого был день рождения? – спросила Валя.

– Оооооо! Нефтью занимался, все ему задницу лизали. Но пришли олигархи, загнали старика под ноготь. А ведь артистам помогал, спортсменов опекал…

– Жив?

– В Турции в миллионерском посёлке квартал купил. Вы на меня зла не держите, – попросила Колокольцева. – Сболтну иногда лишнего…

Следующий номер Снежана исполняла в строгом мужском костюме, рубашке, галстуке и шляпе, а мужская подтанцовка была для контраста в мятых джинсовых шортах, и Валя отвернулась от сцены.

– Сколько денег на костюмы убили, – вздохнула Колокольцева, стало видно, что двух бокалов шампанского ей достаточно, чтоб окосеть. – А я себе блёстки на концертные платья поштучно приштопываю!

К столику подошли несколько фотографов, Колокольцева вскочила, ринулась к Вале и встала за её спиной, чтоб попасть в кадр.

– Когда мы на пике, нас бесит треск их вспышек. А потом они перестают нас снимать, – пьяно призналась Колокольцева. – И мы чего только не делаем, чтоб снова услышать этот треск.

Тут мимо Вали и Колокольцевой пролетело что-то блестящее. В полумраке и свете софитов было непонятно, что это. А Снежана уже топталась на сцене в длинной распахнутой норковой шубе.