Стелла

Но хотя он ничего не сказал, вид его, его нежно любимое присутствие так близко от нее, потряс ее до глубины души. Бледная и задыхающаяся, она прислонилась к твердому камню, ее глаза напряглись, чтобы в последний раз увидеть его, затем она опустилась на землю и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Это были первые слезы, которые она пролила с того ужасного дня, и каждая капля казалась расплавленным огнем, который обжигал ее сердце, когда вытекал из него.

Если когда-нибудь она и убеждала себя, что может настать время, когда она перестанет любить его, то теперь, когда она снова увидела его, она знала, что больше не может на это надеяться. Никогда, пока жизнь теплится в ней, она не сможет перестать любить его. И завтра, завтра.

– О, любовь моя, любовь моя! – прошептала она, протягивая руки, как в ту ночь в саду. – Вернись ко мне! Я не могу отпустить тебя! Я не могу этого сделать! Я не могу!

Взволнованная силой своего горя, она вскочила на ноги и быстро спустилась со скалы. У подножия были две тропинки, одна вела в деревню, другая – на открытую местность за ней. Инстинктивно она свернула на ту, что вела в деревню, и поэтому пропустила Лейчестера, потому что он спустился по другой.

Если бы она сделала другой выбор, повернула бы направо, а не налево, как много было бы предотвращено; но она, почти задыхаясь, помчалась влево и вместо Лейчестера обнаружила Джаспера, ожидающего ее.

С тихим криком она резко остановилась.

– Где он? – спросила она почти бессознательно. – Позволь мне пойти к нему!

Джаспер уставился на нее, затем схватил ее за руку.

– Ты видела его! – сказал он не грубо, не яростно, но со сдерживаемой яростью.

Рядом с ней было грубое сиденье, вырезанное в камне, и она опустилась на него, уклоняясь от его нетерпеливого взгляда в поисках этого другого.

– Ты видела его! – хрипло повторил он. – Не отрицай этого!

Оскорбление, прозвучавшее в этих словах, напомнило ей о себе.

– Да! – сказала она, твердо встретив его взгляд. – Я видела его. Почему я должна это отрицать?

– Нет, – сказал он, – и ты не станешь отрицать, что бежала за ним, когда я … я остановил тебя. Полагаю, ты это признаешь?

– Да, – ответила она с убийственным спокойствием, – Я следовала за ним.

Он отпустил ее руку, которую держал, и прижал ладонь к сердцу, чтобы унять боль в нем.

–Ты … ты бесстыдница! – хрипло сказал он, наконец.

Она не произнесла ни слова.

– Ты понимаешь, что такое сегодняшняя ночь? – сказал он, глядя на нее сверху вниз. – Это канун нашей свадьбы; ты слышишь, канун нашей свадьбы?

Она вздрогнула и закрыла лицо руками.

– Ты планировала эту встречу? – потребовал он с яростной усмешкой. – Я полагаю, ты это признаешь? Это всего лишь простая случайность, что я не застал тебя в его объятиях, не так ли? Будь он проклят! Жаль, что я не убил его, когда только что встретил!

Затем старый дух пробудился в ее груди, и она посмотрела на него с презрительной улыбкой на своем прекрасном изможденном лице.

– Ты! – сказала она.

Вот и все, но это, казалось, сводило его с ума. Мгновение он стоял, затаив дыхание и тяжело дыша.

Вид его ярости и страданий, ибо страдания были осязаемы, поразил ее.

Ее настроение внезапно изменилось; с криком она схватила его за руку.

– О, Джаспер, Джаспер! Сжалься надо мной! – воскликнула она.– Сжалься. Ты обижаешь меня, ты обижаешь его. Он не пришел навестить меня, он не знал, что я здесь! Мы не разговаривали, ни слова, ни слова! – и она застонала. – Но когда я стояла и смотрела на него, и видела, как он изменился, и слышала, как он вздыхает, я знала, что он не забыл, и … и мое сердце потянулось к нему. Я … я не хотела говорить, следовать за ним, но я ничего не могла с собой поделать. Джаспер, видишь ли … Видишь ли, это невозможно … я имею в виду наш брак. Сжалься надо мной и отпусти меня! Ради твоего же блага отпусти меня! Подумай, подумай! На какое удовлетворение, на какую радость ты можешь надеяться? Я … я пыталась любить тебя, Джаспер, но … но я не могу! Вся моя жизнь принадлежит ему! Отпусти меня!

Он почти отшвырнул ее от себя, затем снова поймал с ругательством.

– Клянусь Небом, я этого не сделаю! – яростно воскликнул он. – Раз и навсегда, я этого не сделаю! Берегись, ты довела меня до отчаяния! Это твоя вина, если я поверю тебе на слово.

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание; затем его гнев вспыхнул снова, более смертоносный из-за внезапной, неестественной тишины.

– Неужели ты думаешь, что я слеп и лишен чувств, чтобы не видеть и не понимать, что это значит? Как ты думаешь, ты имеешь дело с ребенком? Ты ждала своего часа, ждала своего шанса и думаешь, что он настал. Осмелилась бы ты сделать это месяц назад? Нет, тогда не было уверенности в смерти мальчика, но теперь … теперь, когда ты видишь, что он умрет, ты думаешь, что моей власти пришел конец…

С криком она вскочила на ноги и повернулась к нему лицом, на ее лице был ужас, в глазах – ужасный страх и печаль. Когда крик сорвался с ее губ, ему, казалось, вторил другой, стоявший рядом с ними, но никто из них этого не заметил.