Стелла

– Вы позволите мне поговорить с вами? – сказал он тихим, почти сдержанным голосом, каждое слово было отчетливым, каждое слово было полно значения.

Она посмотрела на него, на бледное лицо с тонкими решительными губами и маленькими проницательными глазами, и наклонила голову.

– Если вы намерены поговорить со мной, сэр, я боюсь, что не смогу этому помешать. Вам не мешало бы помнить, что мы здесь не одни.

Все еще непокрытый, он поклонился.

– Вашей светлости нет нужды напоминать мне об этом факте. Ни одно мое действие или слово не заставит вас желать защитника.

– Мне еще предстоит это узнать, – сказала она. – Вы, кажется, знаете меня, сэр!

Никакие слова не передадут ни малейшего представления о высокомерном презрении, выраженном ледяным тоном и холодным взглядом фиалковых глаз.

Слабая улыбка, почтительная, но сдержанная, скользнула по его лицу.

– Есть некоторые, настолько хорошо известные миру, что их лица легко узнать даже в лунном свете; такова леди Лен…

Она подняла руку, белую и сверкающую бесценными драгоценными камнями, и при этом повелительном жесте он остановился, но улыбка снова скользнула по его лицу, и он поднес руку к губам.

– Вы знаете мое имя, вы хотите поговорить со мной?

Он наклонил голову.

– Что вы хотите мне сказать?

Она не спросила его имени, она обращалась с ним так, словно он был каким-то нищим, который подкрался к ее остановившемуся экипажу и смесью бравады и подобострастия добился ее внимания. В его груди горела яростная, страстная обида на такое обращение, но он подавил ее.

– Вы хотите попросить об одолжении? – спросила она с холодным, безжалостным высокомерием, видя, что он колеблется.

– Спасибо, – сказал он. – Я ждал предложения, я должен сформулировать его таким образом. Да, я должен попросить вас об одолжении. Миледи, я для вас незнакомец …

Она махнула рукой, как будто ее не волновала даже увядшая травинка его личной истории, и, слегка подергивая губами, он продолжил:

– Я вам незнаком, но все же осмеливаюсь попросить вас о помощи.

Она смотрела и улыбалась, как человек, который с самого начала знал, что его ждет, но, чтобы удовлетворить собственную прихоть, ждал вполне естественно.

– Что вы, – сказала она, – у меня нет денег…

Затем он встрепенулся и встал перед ней, и в нем проснулось все, что было в нем мужественного.

– Деньги! – сказал он. – Вы сошли с ума?

Леди Ленора надменно посмотрела на него.

– Я боюсь, что это так, – сказала она. – Разве вы не требовали – просить – слишком банальное слово, чтобы описать просьбу, с которой мужчина обращается к женщине, одинокой и незащищенной, – разве вы не требовали денег, сэр?

– Деньги! – повторил он и улыбнулся. – Вы заблуждаетесь, – сказал он. – Я не нуждаюсь в деньгах. Помощь, в которой я нуждаюсь, не носит денежного характера.

– Тогда в чем дело? – спросила она, и он уловил нотку любопытства в нагло-надменном голосе. – Будьте любезны изложить свое желание как можно короче, сэр, и позвольте мне идти своей дорогой.

Затем он разыграл карту.

С низким поклоном он приподнял шляпу и сошел с тропинки.

– Прошу прощения у вашей светлости, – сказал он почтительно, но с едва притворным разочарованием. – Я вижу, что совершил ошибку. Я приношу самые смиренные извинения за то, что нарушил ваше доброе расположение духа, и я ухожу. Я желаю вашей светлости доброго вечера, – и он повернулся.

Леди Ленор посмотрела ему вслед с холодным презрением, потом прикусила губу, опустила глаза и вдруг, не повышая голоса, сказала:

– Подождите!

Он повернулся и стоял, засунув руку за пазуху пальто, его лицо было спокойным и невозмутимым.

Она остановилась на мгновение и посмотрела на него, борясь, если бы правда была известна, и, без сомнения, он знал это, со своим любопытством и своей гордостью, которая в конце концов запретила ей продолжать с ним разговор. Наконец любопытство взяло верх.

– Я окликнула вас, сэр, чтобы спросить о природе той ошибки, которую, по вашим словам, вы совершили. Ваше поведение, ваши манеры, ваши слова для меня необъяснимы. Будьте так добры, объясните.

Это был приказ, и он склонил голову в знак почтительного признания.

– Я изучаю природу, миледи, – сказал он тихим голосом, – и мне нравится бродить здесь по лесу, особенно при лунном свете; это не такая уж необычная фантазия.

Ее лицо не покраснело, но глаза заблестели; она увидела насмешку в словах.

– Продолжайте, сэр, – холодно сказала она.

– Случай привел меня сегодня ночью в направлении реки. Я стоял, любуясь ей, когда два человека, два человека, которые только что покинули нас, приблизились. Подозревая о любовном свидании, я отступил, когда луна открыла мне, что один из этих людей был человеком, которым я очень интересуюсь.

– Кто именно? – спросила она холодно и спокойно.

– Юная леди, – ответил он, и его глаза на мгновение опустились.

– Это интерес, а не любопытство, – ее губы скривились, и она посмотрела на него с бесконечным презрением, – интерес, а не любопытство побудили меня остаться, и, будучи невольным слушателем, я услышала странную помолвку, называйте это как хотите, которая состоялась.