Стена

Колдырев не удивился. В отличие от многих, он знал, что внизу, в проходе, с недавних пор тоже на страже двое стрельцов. Воевода отдал этот приказ, прежде всего опасаясь подкопов, которые могли привести врагов в пороховые погреба.

Прошло несколько минут, и стрельцы с помощью Григория выволокли из подземного хода упиравшегося, орущего во всю глотку Ерошку.

— Ы-ы-ы! Ерошка огонек зажечь должен! — вопил дурак, вырываясь.

На шум прибежали еще с десяток осадных, явился Довотчиков, видно, почуявший неладное, и вот уж совсем невесть откуда возник Лаврентий Логачев.

— Кто стражника убил? — Довотчиков почему-то обратился к Григорию, возможно уже считая его чуть ли не вторым человеком в крепости после воеводы.

— Не видел, — ответил Григорий. — Но явно не убогий.

— Но что он делал в подземелье?

— Он…

Колдырев начал и осекся. Ничего не говоря, не объясняя, он шагнул к Ерошке, забрал все еще горящую свечу и накрыл рукавицей ее огонек.

— Смотрите!

И только теперь все увидели то, что до поры скрывали лохмотья тулупа на тощем теле дурака. На его веревочном поясе болтался круглый мешочек с приделанным к нему коротким смоленым фитилем.

Григорий сорвал мешочек, раскрыл, и на его подставленную ладонь потекла струйка черных зернышек. Порох!

— Вот поднес бы он свечку, зажег бы свой огонечек, и взлетела бы в небеса вся Соборная горка!

— Кто?! — взревел Довотчиков, хватая Ерошку за плечи и встряхивая. — Кто тебе дал это?! Кто велел идти в погреб?

— Ы-ы-ы! Ы-гы! — дурачок, вырываясь, заплясал на месте. — Ерошке сказали — идти к другой двери, огонечек зажечь… Красивый огонечек! А за это… за это — вот!

Он показал висевшую у него на шее побрякушку — блестящий серебряный бубенец с бирюзой.

— Кто?! — наседал Довотчиков. — Кто тебе это дал? Кто велел огонечек в погребе зажечь?

— Ы-ы-ы! — дурачок махнул рукой куда-то в сторону и заплакал. Получилось, что сначала он будто бы вовсе указал на Катерину, но потом затряс лохматой головой и ткнул грязным пальцем в Лаврентия.

— Я?! — Логачев замахнулся, но вовремя сообразил, что бить дурака совершенно бесполезно. — Я тебе ничего не приказывал. Что, кто-то на меня похожий?

— Ы-ы-ы!

Ерошка размазывал рукавом по лицу слезы и слюни.

Григорий взял Ивана за локоть.

— Так он ничего не скажет. К воеводе его свести надобно. Успокоить, приласкать, может, в голове у дурака чуток просветлеет, и он на что-то связное сподобится.

Довотчиков уже и сам это понял и хотел отдать распоряжение, но в этот момент откуда-то сверху, возможно, с крыши одного из теремов, хлопнул выстрел. Ерошка подпрыгнул, будто подстреленный заяц и, рухнув, обвис на руках стрельцов.

— Туда! — крикнул, первым опомнившись, Логачев. — Вон там, на том тереме! Скорее!

Но стрельцы опоздали. Никого они не нашли, ни на крыше терема, ни в нем самом. Живший там городовой дворянин был с сыном на страже у Молоховских ворот, а остававшиеся в доме женщины и пятеро ребятишек никого не видели. Да и оружия там никакого не нашлось.

Ниточка оборвалась.

Подземные войны (1610. Март — апрель)