Стена

— Растолкуй, Гриша, этому ловкачу, что если у него план при себе, так найти труда не составит. А если у поляков остался, то я из-за какого-то там золота, которое, может, вот-вот этим полякам и достанется, людей вновь на смерть посылать не стану. Словом, пускай отдает, что у него там срисовано, и дальше свою историю сказывает. Кое-что мне поинтереснее клада будет.

— План у меня не при себе… — признался инженер, — но я готов отдать его! Вы правы, милорд, его не так уж и сложно найти… Вы позволите, милорд, мне на минутку встать?

Шеин кивнул; англичанин неуклюже поднялся с сундука и подошел к одному из подвальных окошек. Оно располагалось так, что широкий пыльный подоконник оказался на уровне лица лже-Луазо. Инженер сдул известковую пыль и вытащил из открывшейся между кирпичами щели туго скатанную бумажную трубку, завернутую в платок.

— Вот…

Григорий передал бумажки Шеину, виновато опустив глаза. Как же так они не обыскали французского англичанина? Вернулись с дела, сдали в подвал — и не провели обыск. А он, хитрец, как припрятал, присыпал обвалившейся от стрельбы известкой, заровнял…

Но Шеин, вроде, и не отметил их прокола, развернул бумаги и, подойдя к укрепленному на стене факелу, сложил вместе. Потом вытащил из кожаной сумки пенал со своим кусочком старого пергамена. И удовлетворенно кивнул:

— Да, чертежик знакомый. И надписи, кажется, едино читаться будут. Только не пойму, какой стороной их вместе сложить. Потом переведешь, Григорий, разберемся. А теперь спроси еще раз: кто таков наш инженер? Зачем он сюда пожаловал, кажется, ясно: ради вот этих самых бумажек. Но неужто Сигизмунд тоже взбесился и торчит под Смоленском из-за какого-то старинного клада?!

— Можно я буду сказать, воевода? — заговорил дотоле молчавший Фриц Майер. — У Сигизмунд это есть и то, и другой. Если он зналь про какой-то большой богатство, то оно держать его здесь одним рука, а злёсть и упрямий голёва держать другим рука. Вот и все.

Англичанин ничего не понял, заморгал глазами: стражник вот так запросто обращается к главнокомандующему… О, эти странные русские!

— Думаю, Фриц прав, — поддержал друга Колдырев. — Тем более, мы не знаем, каков клад. Может, он так велик, что ради него не зазорно взбеситься и польскому королю. Итак, — вновь заговорил он по-английски, — я спросил в самом начале, но ты так и не ответил — торговаться с нами вздумал! Говори же: как тебя зовут по-настоящему, откуда ты, зачем вздумал выдавать себя за француза, если ты — англичанин, где взял часть плана. Словом, лорд воевода хочет знать, какой дурной ветер занес тебя сюда. Говори. И не вздумай врать — язык отрежу.

— Что вы, сэр, что вы! — вновь перепугался инженер. — Я расскажу, я все расскажу… Да, моя родина — Англия, там я родился, там учился на инженера. Английское образование, знаете ли, сэр, ныне лучшее в мире. Меня зовут Рональд Лесли. Несколько лет назад меня наняли члены некоей тайной организации. Они хотели, чтобы я помог им найти и расшифровать вот эти самые чертежи. Нужен был именно хороший инженер, который сумел бы по одному фрагменту карты понять, какое сооружение изображено и каких лет постройки. Словом, где искать сокровища, ради которых они готовы были пойти на все. Я пытался разобраться в чертеже, но понял лишь, что это часть плана крепости, причем весьма новой. Мне предложили поискать подобную в городах Европы, но trace italienne[114] везде похожи… Уже потом я узнал, что поисками занимается еще один англичанин, архивариус и специалист по старинным рисункам. Ему было поручено выяснить, куда именно вывезли огромные богатства, некогда принадлежавшие очень могущественному рыцарскому ордену. Этот архивариус объехал едва ли не все портовые европейские города. По каким-то книгам он определил, что сокровище могли увезти в Россию. Чтобы его поиски ни у кого не вызвали подозрений, человек этот, весьма предприимчивый и хитрый, выдавал себя за купца, но его убили…

— Артур Роквель, — без всякого удивления произнес Григорий. — Его звали Артур Роквель? Я так и думал.

— Да, именно так его и звали! — ошарашено подтвердил англичанин. — Вы и это знаете?! И он, как я понял, был влиятельным членом этой самой тайной организации…

— Спроси, что за сообщество такое? — прервал стремительный перевод воевода (Григорий так перевел «организация»). — Кто они? С кем заодно?

— Они ни с кем не заодно! — помотал головой Лесли. — Это… это очень замкнутое братство, что-то вроде тайного рыцарского ордена, какие бывали в старину. Они мало что рассказывали о себе, но я слыхал, будто они называют себя братством Розы и Креста.

— Розенкрейцеры! — воскликнул Фриц и почему-то судорожно перекрестился.

Воевода заметил это движение и быстро повернулся к немцу:

— Чернокнижники, что ли? Кто такие? Я о них ничего не слыхал.